Только знает ли, что с ней делать после длительного заточения? После полученных навыков, что прививаются рабам для одной цели — угождать? Сомневаюсь. Рабы всегда остаются рабами, будь они трижды свободными.
Несколько дней пролетают слишком быстро. Мы заняты обыденными вещами, пытаясь совместно функционировать, не то чтобы мне это было нужно, как и ее помощь, но все же интересно за ней наблюдать, что она будет делать в тот или иной момент. Никогда не думал о том, чтобы рабу давать свободу, а уж тем более, что он с ней будет делать не догадывался, оттого и занимательно смотреть за девушкой. За это время даже успели с Маирой наладить своеобразный контакт. С одной стороны смешно, что это вообще мне требуется, а с другой — скучно ведь. Теперь рабыня не жмется, не глядит настороженно, оценивая каждый мой шаг. Вполне уверенная, справляющаяся со всеми проблемами, кажется даже нависнувшая между нами настороженность, справедливая, прошу заметить, ее отпустила. И все же если думал, что ей будет сложно привыкнуть не подчиняться, она справляется со своей задачей, хоть и периодически вздрагивает от звука моего голоса.
Удивляет мрачная решимость, нарисованная на ее лице идти до конца. Неужели и вправду думает, что так просто может стать свободной, уйти безнаказанной за свое поведение? Ведь теперь она не предоставляет никакой для меня угрозы. Достаточно мгновения, чтобы ее обезвредить, слишком слабый противник — легкая добыча. Пока что я подпитываю ее заблуждение, наблюдая со стороны, но только появятся спасатели — меня ничего не остановит — рабам одно место у ваших ног.
Утром мы отправились на поиски какой-то более серьезный подпитки, фрукты уже надоели, а насекомые — блюдо так себе. Бредем в тишине, наше постоянное состояние, все же нас разделяет слишком многое, и это не только статус. Мне не нравится, что она из себя мнит, и чтобы не наказать, в лучшем случае, а в худшем, убить ее прямо сейчас, сдерживаюсь, а Маира и не настроена на разговор, что тоже вполне ожидаемо, она считаем меня злом, что не так уж далеко от истины. Я ее хозяин и только в моих силах дать ей жизнь или позволить умереть.
Наткнувшись на небольшое рогатое животное, которое пило воду из реки, я улыбнулся, наконец-то мы разнообразим свой рацион, рабыне привычно есть одно и тоже, а вот мне порядком надоело, но легкий вскрик Маиры, когда ей на руку опустилось насекомое, всполошило зверя и оно, испугавшись шума, мигом сбежало. Я не на шутку разозлился, но промолчал, лишь обещая взглядом расправу, если я сегодня буду есть насекомых кому-то не поздоровится. Маира это поняла, что я отметил по вмиг сжавшемуся телу и побледневшему лицу, даже показала, на убегающего насекомого рукой — убегающий виновник ее крика, будто это могло оправдать ее в моих глазах, но я лишь сжал кулаки в ответ, замечая, как еще больше бледнеет ее кожа. Она и так бледная, из-за цвета кожи, но когда боится — сереет. Довольно интересное свойство кожи, становится еще более невзрачным при опасности.
