— Я больше никогда не буду с тобой спать. — Удар разрезает воздух неподалеку от импровизированного ложа Аякса.
Мастер прищуривается и поднимается, вроде бы резко, но при этом медленно для него. Видимо, не до конца восстановился.
— Лежать, я сказала, — Хлыст снова запущен моей подрагивающей от напряжения рукой, но злость на Аякса движет меня вперед и придает сил.
Хлыст ударяет возле его головы, и он делает, как я говорю, скривившись, и хоть его поза выглядит покорной, но я-то знаю, какой он. И все же внутренне ликую. Чувство победы опьяняет, а его покорность, хоть и всего лишь видимая, посылает волны удовольствия в кровь.
— Ты меня понял? — Спрашиваю прищурившись.
— Да, — резко отвечает, — ты бы аккуратней с ним. Еще поранишься, — ехидно замечает.
— Не твое дело, — резко перебиваю его. — Лежи спокойно и не двигайся.
Он так и делает, не двигается. Лежит, даже толком не шевелится. Меня удивляет его чрезмерная покорность, а может он еще не выздоровел, поэтому не решается в активную противостоять? Снова наклоняюсь к ложе, не спуская с Аякса внимательного взгляда, и беру что-то похожее на бластер в руки.
Направляясь к Аяксу, проигрываю картины его смерти, но отчего-то это не приносит удовлетворения, наоборот ужасает. И все же внутренняя решимость противостоять мастеру, не позволить повторения, ведет вперед. Я не знаю, как им пользоваться, но сейчас это неважно, когда коктейль эмоций и яростная решимость переполняет меня. Да, я не решалась брать его в руки, чтобы попытаться научиться ним стрелять, но забрав его у Аякса дотрагивалась, зная, что если нужно будет — воспользуюсь ним, не задумываясь. Даже если ничего не получится и это не спасет меня от неминуемой смерти, которой угрожал мне только что Аякс. Я больше не рабыня, и пора ему это понять.
— Я не рабыня. — Навожу оружие на него, целясь в ноги, пока что это лишь предупреждение, но если он будет стоять на своем, мне придется…
Отмахиваюсь от этой мысли, мастер слишком любит свою жизнь.
— Я понял, Маира, понял. Успокойся. Ты смелая, отважная. Рабы слабые. Ты не такая, — говорит твердо.
— Да, я не такая, — соглашаюсь, кивая и дергая оружием.
— Отпусти его, это не игрушки, уже более грозно добавляет, прослеживая движение моей руки.
— Я знаю, — сжимаю оружие в непослушных пальцах.
Меня колотит от напряжения, но у меня будет один лишь шанс. Я должна отвоевать свою свободу.
— А теперь ты послушай меня. Когда прилетят спасатели, ты дашь мне уйти, дашь мне свободу. Выделишь челнок и отпустишь. Иначе я сейчас проделаю отверстие в твоей груди, — угрожающе навожу оружие на его грудь.
