— Дорогая, перестань. Хочешь шоколадку?
— Сомневаюсь, что она мне поможет, но давай. Перед предстоящим интервью с Макнамарой мне не повредит глюкоза.
* * *
К обозначенному времени мы с Дюком прибыли к Арена ди Верона. Именно в этом шикарном месте, известном как Колизей и предстояло выступать блондину. На концерт было продано пятнадцать тысяч билетов, а это означало, что свободных мест не было. Пятнадцать тысяч… Мне сложно было представить себе масштаб мероприятия, но, когда мы шли вдоль рядов и издалека наблюдали за отработкой света и звука, то в груди все обмерло. За возможность выступить в таком месте перед огромной аудиторией можно и умереть.
Подиум, куда более длинный, чем прежде, стилизован под окружающую архитектуру и выложен камнем. Как раз происходила настройка света, и можно было наблюдать, как стеклянный пол переливается всеми возможными цветами. Дизайнер Макнамары на выдумки горазд! Сцена имела тот же эффект и, время от времени, темный пол становился то ярко-желтым, то тепло-лиловым, то ярко-фиолетовым. На гигантских мониторах красовалось безупречное лицо блондина, с деловым видом отдающего распоряжения и прерывающегося, чтобы дать указания Луне. Женщина с серьезным видом кивала, что-то записывала в папку, что-то сообщала по рации другим работникам. В общем, подготовка велась полным ходом. Завидев меня, Макнамара помахал и показал, чтобы подходила. Кивнула Дюку, который вовсю щелкал фотоаппаратом и с кислой миной поплелась на встречу к своему мучителю, истязателю и человеку, прошедшему грязными сапогами по моему сердцу. Еще и в душу нагадил, а теперь с открытой приторной улыбкой шествует в мою сторону.
— Идем, здесь слишком шумно, не получится поговорить.
— Чем меньше слышу, тем меньше хочется придушить, — ответила я, понимая, что слова все равно останутся не услышанными.
Мы юркнули в один из каменных тоннелей, по которым, должно быть, в свое время гуляли знаменитые исторические личности, натворившие знатных дел, и погрузились в удивительную тишину. Точнее, звуки музыки и отдаваемые в микрофон приказания Луны были слышны, но в разы тише и по ушам не резали. Через несколько поворотов мы оказались в небольшой уютной гримерке. Надо же. При таких размерах концертной площадки столь маленькая гримерка, в которой троим уже будет тесно, а двоим — не очень уютно.
— Ну, привет, красавица. Я уже начал думать, что ты меня избегаешь, — озорно улыбнувшись, Райан развалился на диване и похлопал по сиденью рядом. Я ехидно улыбнулась в ответ и села в кресло напротив.
