— А еще хотел бы отвести тебя в настоящий ресторан.
— Ресторанчик в тихом уютном старом порту? — мне вспомнилось место, о котором рассказывал таксист, и захотелось там побывать.
Предложение было одобрено и уже через сорок минут мы сидели в уютном местечке, наслаждались приятной музыкой, плеском волн, домашней атмосферой и удивительно вкусными блюдами, не вспоминая о недавнем разговоре в парке.
Ни таксист, ни владельцы заведения не обманули. Морепродукты действительно были самыми свежими. Мы видели, как за окном рыбаки взмахивают удочками, как пришвартовываются к причалу лодки, наполненные добычей. Была в этом какая-то особая романтика.
Впрочем, в середине ужина все изменилось и от романтики не осталось и следа. Зазвонил мой телефон. Даже не глянув на табло, ответила:
— Алло, — мой голос звучал весело и расслабленно. Именно так я себя и чувствовала после вкуснейших блюд, двух бокалов белого сладкого вина и приятной беседы.
— Лирочка, я тебе помешала? — голос мамы, тревожный и тихий, едва не срывался на плач. Я сразу заподозрила неладное. Внутри пробежался неприятный, колющий холодок:
— Что с папой?
— Ему стало хуже, — мама все же не удержалась и всхлипнула. — Я пыталась до тебя дозвониться, но ты не отвечала. Мы уже в Германии. Операцию перенесли на завтра. Он не приходит в себя…
— Я немедленно вылетаю к вам! — даже бросила салфетку и поднялась. Вслед за мной поднялся и Райан, который тревожно всматривался в мое лицо, пытаясь понять, что случилось.
— Нет-нет. Ты все равно ничем не сможешь помочь. Все, что могла — уже сделала. Если бы не эти деньги, мне даже страшно подумать, что было бы… Я все оплатила, остается лишь ждать. Сейчас ему берут анализы, готовят к завтрашнему дню. Просто я решила… что ты должна знать.
— Конечно, должна, мама! Все же считаю, будет лучше, если я прилечу. Я не могу оставить вас одних.
— При тебе я точно не сдержусь и расклеюсь. А ты знаешь, твой папа не переносит женских слез. Операция завтра в три. Сколько продлится по времени — не знаю, но, как только все закончится, я тебя сразу же наберу.
— Хорошо, — усаживаясь обратно за стол, выдохнула я. По щекам стекли слезы. Поверить не могу, что папы может не стать. Я так радовалась предстоящей операции, как спасению, как решению проблем и даже мысли не допускала, что может вмешаться такой вот случай… — Мам…
— Я знаю, доченька. Знаю… Не нужно прилетать. Занимайся своими делами. Помолись. Будем верить, что все закончится хорошо. Это я должна быть сильной и подбадривать тебя, но никак не наоборот.
