— Видел бы ты сейчас свое лицо, — сквозь смех произнесла я. Шутка казалась великолепной.
— Ты с ума сошла? — бледный, словно простыня, мужчина сам на себя не был похож. — Я думал, что причинил тебе вред. Что могу тебя потерять, хотя только нашел!
Он сел на песок и запустил ладони в волосы. Ого… вот это признание. Моя шутка тут же утратила всю привлекательность. Я поднялась и, погладив Райана по спине, извинилась:
— Прости. Мне показалось, ты оценишь такую шутку…
— Очень жестокая шутка, — глядя на море, отрезал он.
— Теперь я это понимаю. Извини, что все испортила…
— Испортила? Напротив… за эти несколько минут, что я думал, будто лишился тебя, я многое осознал.
Что можно осознать за пару минут? Можно было бы скептически хмыкнуть и отнестись к словам звезды безразлично, но я видела его взгляд, сейчас направленный на меня.
— Клодин, — прошептал он и нежно провел ладошкой по моей щеке. — Я не хочу тебя потерять.
— Еще раз, прости, — хотелось действительно заслужить прощения. Неприятно видеть, что ты причинил боль человеку, который стал для тебя странным образом дорог. Этот факт уже бессмысленно отрицать.
Последовавший нежный, как мягчайший зефир поцелуй, должно быть, означал, что я прощена. Райан даже не целовал, а словно обнимал мои губы своими, трепетно и бережно прижимая меня к себе. Будто боялся, что я исчезну, как морская вода, что утекает сквозь пальцы и больше никогда не возвращается. Ты можешь зачерпнуть новую пригоршню, но это будет другая вода…
Мы растворялись в безмолвной нежности, прижавшись лбами, гладили друг друга по лицу, волосам, плечам. Подобная невинная ласка будоражила кровь и заставляла затаить дыхание, в ожидании чего-то большего. Чего-то волшебного! Мы упали на песок и предавались бесстыдству, целуясь и обнимаясь, будто в мире нет никого, кроме нас. Но в этот момент так и было. Ударь молния рядом в песок, мы бы и не заметили, ведь сердца перекрикивали все самые громкие звуки. Крики чаек и шепот волн благословляли нашу… влюбленность?
Мы уже давно высохли и смотрели на небо, переплетая пальцы и нежась в объятиях. По небу лениво плыли редкие пушистые облака, над нами вальсировали птицы, то резко пикируя вниз, то стремительно поднимаясь ввысь.
— Проголодалась?
Как бы мне ни хотелось проваляться так весь день, в этом удивительном уединенном уголке, но организм требовал, чтобы его покормили чем-то, кроме волнительных эмоций. Утвердительно кивнув, я вслед за Райаном оделась и, взявшись за руки, мы побрели вдоль берега, ступая босяком по песку и наслаждаясь моментом. Наши души, казалось, соединились и молчали вместе, поскольку слов не требовалось.
