Король обернулся, рука в расшитой бисером перчатке поднялась в повелевающем жесте.
— Рейнольт, место.
Послышался возмущённый вздох.
Берни поймал несколько озорной взгляд Лоутеана и, едва сдерживая смех, поторопился за расшалившимся королём по широкому коридору. Паркет Приёмной сменился каменными плитами, и Берни начал чеканить шаг. Король в добром расположении духа, шутит, вертит подаренное яблочко, даже подкидывает. Надкуси он плод в знак скорых побед, Берни бы не сдержал драгунского клича.
Такой настрой короля следовало беречь, ведь со дня смерти своей королевы он утратил всякий интерес к борьбе военной и политической. Если проигрываешь бой со смертью, какой смысл терпеть иную борьбу, вздыхал Лоутеан в минуты откровения с кузеном. Берни кивал и молчал, не напоминая государю, что тот государь. Брак молодого короля с девицей из знатного блаутурского рода оказался коротким, но счастливым. Юные и глупые, они влюбились друг в друга без оглядки. Сам юный и глупый, Берни не спорил, когда пришло время просить руки мессиры Ледышки, но полюбить её не сумел будучи, видимо, поумней влюблённых глупцов.
Три года семейной жизни и полгода без войны. Берни терялся, что хуже. Но сейчас Лоутеан может разрешить обе проблемы кузена. Берни с надеждой взглянул на короля. Тот подкинул яблочко, потёр золотой бок о замшу колета. Выбор в пользу колета военного образца и широких штанов означал, что Лоутеан не отвергает войну хотя бы в моде. Впрочем, королевское одеяние испаскудили вышитые золотом завитки, да и чёрные штаны шуршали атласом. Солнце угодливо билось в витражи окон, так что король почти сиял золотом. Берни оправил на себе кожаный колет, скупой на изыски, покрутил пуговицу со знаком медведя. Моду придворным шаркунам по-прежнему диктовала война, значит, для Блаутура не всё потеряно.
— Узнаёшь путь, кузен? — поинтересовался Лоутеан, когда они свернули в сторону, противоположной анфиладе залов со знамёнами, оружием, портретами. — Крыло блаутурских принцев. Заодно почтим память Кэди. Я помню, он хорошо на тебя влияет.
Берни давненько не бывал в этой части Элисийского дворца. О чём же собрался секретничать государь в забытых комнатах старшего брата? Имя Кэ́догана привычно принесло с собой горечь утраты. Драгуны никогда не забывали своего предводителя, а Берни — лучшего друга и побратима.
Коридоры помрачнели и сузились. Потолок с веерными сводами уводил в ушедшие века, когда военное дело топталось на месте, а человеческий гений издыхал, задушенный церковными путами. Кто-то поснимал тапестри с каменных стен и тем самым стёр все яркие краски. Король провёл кузена мимо бывшего фехтовального зала, двери в него по недомыслию держались распахнутыми. Берни глянул лишь мельком, однако глаз сразу уловил перемены. Лотти больше не жил в комнатах принцев, но всё-таки велел закрасить фреску с королевской охотой, возглавляемой Кэдоганом. Теперь по дубраве лесной феей кружила в танце ныне мёртвая королева.
