— Учтите, маленький принц, у вас может закружиться голова и немного заболеть живот. — За густой вишнёвой вуалью не было видно лица, но Гарсиласо казалось, над ним насмехаются. Он не маленький! Ему одиннадцать, он объявлен наследником трона и он пережил покушение. — А чтобы вам не сделалось скучно, познакомьтесь пока с моими детьми. Лоренсо, Альмудена, Бруна! Идите сюда. Познакомьтесь же.
Двери распахнулись. В комнату вошли три морёныша, так что Гарсиласо втянул голову в плечи. Игры со сверстниками у него никогда не ладились, а эти дети были ещё и младше. Мальчик и две девочки послушно встали около матери, вопросительно на неё посматривая. Гарсиласо сглотнул, казалось, горошина попросилась обратно. Наследный принц слез с подоконника и облизнул губы. Он, что, трусит? Позор! Разве подобное пристало будущему королю?
— Лоренсо Беренгер Тулио Гарпар, виконт ви Морено. — Мальчик шагнул к нему не думая кланяться. Он был примерно одного роста с Гарсиласо, носил волосы той же длины. Худенькие плечи сжимал нарядный колет, на боку болтались кокетливые, в камешках, ножны. — А ты Гарсиласо, да?
— Да… — Гарсиласо по привычке опустил глаза, но опомнился и попытался вцепиться взглядом в лицо Лоренсо. — Гарсиласо Себриан Фелипе Орасио Мауро Хероним Иньиго Рекенья — и–Яльте, маркиз Дория, наследный принц Эскарлоты.
— Как ты так делаешь? — У сына Розамунды слегка съезжал набок нос, но неприятным его делало не это.
— Делаю что? — По примеру Райнеро прищурился Гарсиласо.
— Косишь глаза, — хмыкнул мореныш. — Я пробовал, но у меня получается лишь на секундочку. — В доказательство его гляделки скосились к кривой переносице.
— Такие глаза даны мне с рождения, — медленно произнёс Гарсиласо.
— Но-но, Лоренсо, как ты ведёшь себя с братом? — Розамунда погрозила сыну пальцем. Братом? Вот этот — его, Гарсиласо, брат?! После Райнеро?! Гарсиласо не знал, за что схватиться — то ли за шпагу, то ли за солнце Пречистой. — Бруна, родная, возьми лютню.
Младшая девочка в оранжевом платье взяла оставленную «гекконами» лютню, присела на краешек скамейки, прикрыла глазки… Комнату пронзил натянутый звон, Гарсиласо сжал зубы. Альмудена, в зелёном платье, с готовностью встала рядом с сестрой, положила белые ручки на грудь, возвела глаза к потолку, приоткрыла ротик. После нескольких отчаянных стонов лютни раздались первые строки детской песенки. Гарсиласо любил эту песню, но не когда её пищат морёныши! У Райнеро напевать её получалось гораздо лучше.
