Яролика, становившаяся все печальнее с каждым словом матери, под конец совсем опустила голову.
— Я знаю, — уныло прошептала она. — Просто… не могу не тратить. Это же как если руки лишиться или ноги, если я от него отказываюсь. Да и замуж, — она покраснела, — не хочу ни за кого из парней наших.
— Ну-ну, дочка, — тут же ободряюще сказал Живко, кидая предостерегающий взгляд на Стояну. — Сердцу не прикажешь, может по весне посмотришь на кого из молодцев, да и задумаешься о будущем доме. А пока, коли так, действуй, как сердце велит. Вот посмотри, что я тебе принес, — он встал, подошел к своему тулупчику и, покопавшись в кармане, вытащил маленькую еловую ветку, покрытую плотной зеленой хвоей с маленькими шишечками.
Яролика улыбнулась.
— Как красиво, папа… — она взяла в руки ветку, и в тот же миг избу наполнил аромат свежей хвои.
Стояна кинула испуганный взгляд на дочь:
— Яролика! Не надо… — выдохнула она полушепотом. — Не дай бог, кто-то в окно заглянет, увидит что-то не то! Живко! Ну скажи ей!
Лесничий нахмурился и передернул плечами.
— Дочка… — начал он.
Яролика словно съежилась и быстро положила ветку на стол.
— Простите, — глухо сказала она. — Это … я не хотела.
— Мама… — мальчик с испугом посмотрел на Стояну, — а Яра что, выродок? Так отец Лука говорит, что если…
Стояна, развернувшись, резко и хлестко ударила сына ладонью по щеке:
— Не смей так говорить про сестру, — крикнула она на остолбеневшего ребенка и, встряхнув его за плечо, добавила, — и ничего про нее никому не рассказывай, особенно попу, понял?
— Да, — зарыдав отозвался ребенок.
Стояна сникла.
— Прости меня…
Златогор вскочил и забился куда-то за печь, Стояна, закрыв лицо руками и всхлипнув, опустилась на скамью.
Яролика побледнела.
— Простите, — задрожала она. — Я не… я…. — она столкнула ветку на пол и бросилась к брату. Они обнялись, девушка ласково гладила мальчика по голове.
Живко тяжело поднялся, посмотрел на Стояну и вздохнул.
— Ну будет… — он положил руку на плечо жены. — Златко, сынок, не плачь. Прости маму. Но что она сказала, запомни. Не рассказывай никому. Ну идите сюда, детки.
Заплаканные Яролика и Златогор выбрались из-за печи и побрели к родителям. Стояна обняла и поочередно крепко поцеловала детей. С минуту она держала их в объятиях, потом поднялась и утерла слезы.
— Яра, завари чаю, — вздохнула она, — и варенья достань грушевого. А я пойду к теленку, посмотрю, как он там. Живко, сходишь со мной?
— Пойдем, Стоянушка, — вздохнул лесничий, погладил обоих детей по голове и двинулся следом за женой.
