Живко с улыбкой оглядел семью. Здесь, в родном доме, можно забыть о том, что творилось по всей стране. Отрешиться ото всех и наслаждаться теплом и любовью близких.
Он обнял и погладил по голове сына, подошел к Стояне и с неловкой нежностью поцеловал ее в висок. Повернувшись к дочери, сноровисто нарезавшей хлеб, он погладил ее по плечу и улыбнулся. Яролика засияла.
— Папа, а ты меня возьмешь в следующий раз с собой? — тут же спросила она.
— Подумаю, — пробурчал лесничий, стараясь спрятать улыбку, и сел за стол.
— Куда это ты собралась? — встревоженно спросила Стояна, — отец далеко ходит, тебе там не место.
— Мама, ну это же лес, — воскликнула Яролика. — Там страшного вообще ничего нет, а уж если с папой, так и вовсе безопасно. Я бы собрала что-нибудь…
— На опушке есть все, что тебе и бабушке надо, — нахмурилась Стояна. — И в лесу вовсе не безопасно. Отцу некогда с тобой возиться будет, а ну как на кабана наткнешься или на медведя? Златогор, за стол садись!
Мальчик сел на лавку и засучил рукава. Стояна поставила на стол четыре миски. Яролика надувшись тоже села рядом. Стояна разлила суп по тарелкам, и вся семья принялась за ужин.
— Мама, лес он же добрый, — наконец тихо сказала Яролика. — Он же наш, как он может навредить? Папа там всегда далеко ходит, и ничего.
Живко что-то неопределенно хмыкнул, поднося ложку ко рту.
— Папа мужчина, а ты женщина! — сверкнула глазами мать, — у него свои дела, а у тебя свои. Знай свое место!
Яролика обиженно уткнулась в тарелку.
— Не хочу я это место знать, — пробурчала она, стараясь не заплакать от обиды.
— Тихо, — наконец шикнул на всех Живко. — Поешьте хоть спокойно. Стояна, хватит. Лес безопасен, если вести себя по-умному, а Яролика девочка сообразительная. Если будет желание, свожу тебя на той неделе, — после паузы сказал он. — Завтра один пойду.
Стояна резко пожала пожала плечами, мол, делайте, что хотите, а я умываю руки.
— Кому добавки? — спросила она хмуро.
Яролика, мгновенно забывшая про обиду, ласково погладила мать по руке.
— Мамочка, не сердись. Я же с папой буду, мне с ним ничего не страшно!
Живко улыбнулся, глядя на дочь и жену.
— Мама, я хочу! — подал голос Златогор. — И мяса мне можно еще?
— Конечно, родненький, — Стояна грустно вздохнула и положила сыну добавки. — Я не сержусь, Яра. Я просто волнуюсь за тебя. Тебе надо больше о доме думать, о хозяйстве. Через год-другой сама хозяйкой станешь, как дом содержать будешь, когда ты только и знаешь, что по лесу бегать, да у бабушки травы с места на место перекладывать? Не пригодится тебе твой дар, дочка, скрывать придется, чего на него время тратить?
