— Бабушка Всемила, — подхватила Горислава, — а вас в академии в Волхове…
— Горюшка! — послышался снаружи мужской приятный голос, — Горенька!
— Ой, — вскочила девушка, — это папа меня ищет! Спасибо за все, бабушка Всемила! Я побегу!
— Беги, деточка, — ласково улыбнулась Всемила. — Ярушка, а ты задержись немного, посмотри травки с тобой.
— Хорошо, бабушка, — кивнула внучка. — Горя, я загляну попозже, зайца тебе занесу.
— Спасибо, буду ждать! — весело улыбнулась Горислава, накинула полушубок и выскочила в сени.
Глава 2
На следующее утро сразу, как попили чай, Горислава села у окна за прялку и принялась ждать подругу. Ее проворные пальцы быстро сучили нить, но она смотрела только на дорогу, сгорая от нетерпения. Наконец, вдали замаячил знакомый платок, и Горислава радостно закусила губу. Девушки всегда ждали этих двух дней в неделю с особым трепетом. Едва дотерпев, пока Яролика подойдет к дому, подруга выскочила во двор и бросилась в хлев:
— Папа! Папа! — кричала она на бегу. — Яра пришла!
— Уже? Ну умница! — из дверей строения вышел высокий ладный мужчина с густой бородой такого же медного оттенка, как и волосы его дочери, его глаза — добрые, смеющиеся — ласково оглядели девушек:
— Доброе утро, Яролика! Ну идите в дом, а я руки ополосну — и начнем, — кивнул он им.
— Доброго утра, дядя Козарин! — весело поздоровалась Яролика. — Тут вам папа передал ваш заказ, он вчера у купцов в поселке побывал, — она похлопала по принесенному с собой туеску.
— Спасибо, Яруша, туес жене отдай, — кивнул тот с улыбкой, — и не «доброго утра», а «доброе утро». А «доброго утра» говорят, когда прощаются. Уроки мои выучила?
— Выучила, — девушка покраснела. — Это я по привычке…
Обе девушки смущенно прыснули и наперегонки бросились в дом. Поздоровавшись с матерью подруги, Яролика отдала ей туес.
Сняв шубку, она села за стол вместе с Гориславой, в нетерпении поглядывая на входную дверь.
— Горя, — шепотом спросила Яролика, стараясь, чтобы хозяйка дома не услышала. — А ты скандинавские баллады читала? Мне так нравятся… И там такие викинги!
— Мне папа читал, — ответила девушка, — а еще галльские эти… мифы. Про Энея и Рим, и про…
Договорить она не успела. Дверь открылась, и в комнату зашел Козарин. Сняв шапку, он кивнул жене:
— Дай девочкам молока, Ждана!
Худая, точно высушенная, женщина со светло-русыми волосами безмолвно, хотя и с заметной неохотой, налила из крынки две глиняные кружки, поставила перед девочками и снова вернулась к ткацкому станку.
