— Что случилось? — бархатный голос ласкал, обволакивая.
— Ничего, — он пожал плечами.
Затем поднял с пола рубаху и нырнул в нее как в убежище, отгораживаясь домотканным полотном от золотистой красоты ее тела, от тепла ее кожи и от того, что могло бы быть между ними.
— Господин Таро? — теперь в ее голосе раздражающе звякнуло тщательно скрываемое недовольство.
— Одевайся и уходи.
Он отвернулся.
Всегда одно и то же. Таро Гелиссэ по-прежнему никому не нужен. Разочарование обжигающе-
горькой волной хлынуло в душу. Стараясь не смотреть на девицу, которая, наигранно всхлипывая, поднимала с пола платье, Таро подошел к окну и распахнул его. Морозная свежесть хлынула в опочивальню, вымывая сладковатый аромат обмана. Таро прикрыл глаза, глубоко вдохнул. Да, так гораздо лучше.
— Почему? — вдруг спросила она.
Таро обернулся — стоит за спиной, глазищи сверкают зло, руки стиснуты на груди.
Лгать особо не хотелось, да и причин тому не было.
— Потому что ты хотела не меня, — усмехнулся и покачал головой, — ты просто хотела уехать отсюда со мной. Вот и все. Надоело прислуживать Ратибору.
— А если и так? — девушка резко вздернула подбородок, — если и так, в чем ты меня можешь обвинить? В нежелании мыть полы? Тебе не кажется, что я достойна лучшей участи?
Таро вздохнул. Ему предстояло довольно опасное дело, и тут бы посидеть спокойно, подумать, а не спорить с рассерженными девками.
— Да ни в чем ты не виновата, — сказал он, — но я не хочу, чтобы меня обманывали.
— Твоя жена умирает, господин Таро, — внезапно смягчилась она, — и я вижу, что ты не очень-то убиваешься по ней, иначе не отходил бы ни на шаг. Поэтому и попросила. Тебе будет хорошо со мной. Лучше, чем с ней.
— Возможно, все это и так. — тут он подумал, что эта черноволосая девушка права, и из него никудышний муж и еще более никудышний обманщик.
Не получилось изобразить любящего супруга.
— Я буду делать все, что ты прикажешь, — томно прошептала она, — все.
Таро пожал плечами, прислушался к собственным ощущениям. Возбуждение схлынуло, оставив после себя пустоту и непонятную злость на весь мир.
— Я уже это понял, — сказал он, — а теперь иди.
Прошлое не отпускало, впиваясь загнутыми, точно серпы, когтями, терзая и разбрасывая по грязному снегу ошметки воспоминаний.
И, пока Таро в сопровождении самого Ратибора брел на городскую окраину — туда, где обычно и появлялось чудовище — перед глазами одно за другим проплывали цветные полотна, которые отпечатались, намертво въелись в обратную сторону век. Стоит только прикрыть глаза, и…
