— Невеста? — Зоринка вдруг ощутила на себе пристальный взгляд незнакомца.
— Она. Моя. Невеста. — повторил Демен.
— Повезло, — и незнакомец слабо улыбнулся, — дитя огня.
На несколько мгновений в подвале повисла тишина. Потом Демен спросил:
— Ты совсем себя не помнишь? Нам бы держаться друг за друга… я могу быть уверен в том, что ты не причинишь вреда ни мне, ни Зоринке?
— Клянусь… — прошептал мужчина, — никогда не причиню вам вреда. А я… Помоги мне выйти к свету…
— Ты ж на ногах не стоишь.
— Нет, смогу… Это… важно.
Зоринка смотрела, как Демен помогает раненому подняться на ноги. Перекинул его руку себе на плечо, поволок к одному из снопов света. Ей стало любопытно. Что там такого у незнакомца?
— Руки, освободи мне руки, — пробормотал он.
Демен ловко перехватил его за туловище. И тогда этот бледный как сам Хенеш мужчина протянул руки к свету.
На предплечьях, от запястий до локтевых сгибов, розовыми шрамами бугрилась надпись: «не доверяй Крастору, он предатель».
Демен присвистнул.
— Сдается мне, у вас с господином Пустошей долгая история любви вышла.
Незнакомец молча разглядывал собственные руки и беспомощно морщил гладкий лоб.
— Я ничего не помню. Ничего. Увы.
— Зато ты сам себе послание сотворил, — миролюбиво сказал Демен, — ну что, сядешь?
— Да…
Демен осторожно усадил его спиной к одной из каменных колонн. Зоринка поймала на себе задумчивый взгляд незнакомца и подивилась тому, какие яркие зеленые глаза у того. Всплеснув руками, проговорила:
— Жалко, воды нет. Тебе, наверное, пить хочется?
— Воды… — он откинулся затылком на камень, прикрыл глаза. — в миске же вода.
Демен покачал головой.
— Она грязная.
— Сойдет.
Зоринка молча пошла, принесла то, что осталось в миске, и дала Демену. Тот аккуратно стал поить мужчину, затем посмотрел на воду.
— Хенеш, Зоринка! А вода-то чистая.
Время тянулось долго, как будто застыло еловой смолой. Мужчина, которого они нашли, не умер. Наоборот, чувствовал себя вполне сносно. Даже сам, без помощи, обрядился в то тряпье, в котором его нашли. Порезы — Демен внимательно смотрел их — чудесным образом затянулись. Незнакомец из умирающего помаленьку становился просто изможденным. Правда, было кое-что, чего Зоринка не понимала: этот странный мужчина использовал любую возможность, чтобы прикоснуться к ней. Незаметно трогал руки, с наигранной беззаботностью поправлял волосы, падающие на глаза. Сперва девушка не придавала этому значения, но затем прислушалась к себе: каждое прикосновение сопровождалось легким покалыванием кожи. Зоринке стало страшно. И она не знала, что и делать — то ли жаловаться Демену, то ли разобраться самой, то ли… продолжать делать вид, что ничего не происходит.
