Ну что за невезение?
Где-то неподалеку заржала лошадь, потом все ближе и ближе. Зоринка сжалась в комок. Затем, опомнившись, крикнула:
— Эй! Я здесь! Помогите!
Стук копыт по земле. И через несколько мгновений рядом спешился Демен, который, судя по всему, выскочил из дому, в чем был.
Не говоря ни слова, он грубо сграбастал Зоринку в охапку, затем резко поставил на ноги, отчего та взвыла в голос.
— Что? Где болит?
Мужские руки бесцеремонно ощупывали ее — руки, плечи, ребра…
— Нога, — прохныкала она, — не могу… наступить…
Демен снова посадил ее в траву, принялся ощупывать лодыжку. Затем выдохнул с явным облегчением:
— Вывих, это всего лишь вывих… — он пошарил рукой по земле, поднял деревяшку. И приказал коротко:
— На вот, зажми зубами.
Зоринка всхлипнула, но ослушаться не посмела. Закусила горький пыльный сучок. А потом ночь взорвалась немыслимой болью, и сверху тяжело навалился Демен, гладил по волосам, шептал:
— Ну все, все… вправил уже, не плачь… Поехали домой, Зоринка. Шустрая ты девка, только дурная…
И всхлипывающая, заходящаяся в рыданиях Зоринка снова прижималась щекой к полотняной рубахе, снова ощущала под тканью горячую мужскую грудь. Невзирая на дергающую, острую боль в лодыжке ей стало тепло и спокойно.
— Какая ты еще глупая, — пробормотал Демен, — маленькая… жизни не знаешь… понесло ж тебя… Скажу Меру, чтобы выпорол. И сам бы выпорол, клянусь Тефом… только не могу. Ты ж моя невеста все же.
А потом, в один миг, что-то изменилось. Глухой удар — и Демен вдруг начал медленно заваливаться вперед, как будто подсекли ему сухожилия на ногах. Зоринка, глядя, как лицо ему заливает кровь, истошно закричала.
И они упали.
…Кошмар продолжался.
Хрипя и захлебываясь слезами, она с трудом спихнула с себя обмякшее тело. Перекатилась набок, кое-как поднялась. Сердце бухало где-то в горле, она понимала, что надо бежать, но не могла. Каждая попытка опереться на поврежденную ногу отзывалась дергающей болью до самого позвоночника. Зоринка снова оказалась на коленях, ее прошиб холодный пот, перед глазами все крутилось. А главное — она вдруг поняла, что не может взять и вот так бросить Демена. Каким бы злым и плохим он не был.
Всхлипывая, Зоринка на четвереньках подобралась к мужчине. Волосы на темени слиплись, кровью залило половину лица, от чего вторая половина теперь казалась неестественно бледной.
— Демен, — прошептала она.
Затем стукнула себя ладонью по лбу. Вот же дура!
И дрожащими пальцами пощупала то место на шее, где обычно билась жилка.
