Когда последние розоватые лучи солнца погасли за высокими витражными окнами, маг уселся в центр изображенной фигуры, и из каждой проведенной им линии рванулся багровый свет, окутывая темный силуэт сидящего на коленях мужчины. Зоринке показалось, что именно в тот миг она с предельной ясностью вновь увидела серую личинку, угнездившуюся в груди мага. Пугающее нечто, плененное багровыми сполохами, дернулось и завизжало. Звук, казалось, шел откуда-то снизу, из-под фундамента замка. А потом воцарилась страшная, мертвая тишина. Полыхающая фигура на полу погасла, и зал погрузился в сумрак.
Таро, шипя ругательства, медленно поднялся.
— Зоринка.
Кажется, даже говорил через силу.
Ее подбросило. На подгибающихся ногах она подбежала к магу, обхватила его за пояс, подставляя свое плечо.
— Зоринка, — прошептал он, зарываясь пальцами в ее волосы, — ты так хорошо пахнешь. Ты пахнешь живой… А я… Нет, молчи. Я не настолько сволочь, как ты себе вообразила. Просто сейчас я узнал нечто такое, что поставит под угрозу успех нашего с Лорин дела. Пойдем наверх, Зоринка. Мне нужно будет написать Лорин записку… И кое-что сделать для тебя… раз уж все так повернулось…
Таро тяжело вздохнул.
Они кое-как добрались до библиотеки, поскольку именно там, по словам мага, он мог найти все необходимые письменные принадлежности. Зоринка помогла магу расположиться за большим столом (он тут же, не церемонясь, смахнул на пол пыльные свитки).
— Чернильница есть, — удовлетворенно заметил Таро, — осталось найти клочок пергамента… или бумаги… Ах, Некрос, я забыл, что секрет производства бумаги был утрачен…
Он пошарил руками по столу, взял обрывок пергамента.
— Ты узнал, что с тобой сделал Крастор? — внезапно для самой себя спросила Зоринка.
— Да, узнал. — холод в изумрудных глазах, — он ухитрился сделать меня собственным источником магии. Вампиры не владели иной магией, кроме магии крови, да и то едва. Ну, а поскольку мой Дар — порождать Магию, то Крастор ну просто не мог этим не воспользоваться. Он умудрился привязать себя ко мне и напрямую черпал мой резерв. Фактически вернул себе способности мага. Небось, чувствовал себя властелином этого мира… И плевать он хотел на Разлом, — Таро невесело усмехнулся, — именно поэтому у меня были такие провалы в памяти… именно поэтому, умирая, Крастор вернул мне "часть меня самого".
Зоринка мало что поняла из объяснения.
Одно было ясно: каким-то образом вампир Крастор использовал обессиленного Таро, пил саму его суть, и освободился Таро только тогда, когда Крастор умер.
