И она метнула на меня быстрый взгляд. А, так вот оно что! Я, оказывается, должна была сказать, сколько денег дам за выступление дядьки. Однако. Не то чтобы мне жалко, но так не годится. Когда все озвучили свои взносы, я быстренько в уме подсчитала сумму. Если уважаемый автор отстегивает кому-то за свое участие в вечере, то самому ему остается не так густо. И вполне возможно, что этот костюм у него всего один, а не на людях он ходит в какой-нибудь помойке. Ну точно не годится. Поэтому, когда поэт поклонился, я открыла рот.
– Пожалуй, мне стоит пояснить свою сумму. – народ в изумлении, а кто-то и презрении, уставился на меня. – Я считаю, что произведения господина Роллиада должны увидеть свет. Не только мы должны их слышать. Я бы хотела, чтобы произведения автора изучались в моей школе детьми. Чтобы учили язык и познавали его красоту, ориентируясь на своих современников. Уважаемый господин Роллиад, как Вы смотрите на то, чтобы Ваши произведения обрели плоть и читались десятками?
– Это…мгм…невероятная возможность для такого скромного автора как я. – только и вымолвил он, не очень понимая, что происходит и как надо реагировать.
– В таком случае, – я вынула из сумочки свою визитку и быстренько начеркала на ней пару слов. – приходите по указанному адресу в это время, и мы обсудим все.
– Благодарю Вам, баронесса! – склонил он колено, поцеловав кончики моих пальцев.
Надо ли говорить, что каждому из этих мужчин я дала такой же шанс? Не могу сказать, что все они были хороши, но они были разными. К тому же, каждому читателю нравится свое, а дети пусть на живых примерах объясняют, почему им нравится или не нравится то или иное произведение. С этого вечера я уходила звездой. Впрочем, перешептывания за спиной не были злыми – и на том спасибо.
Через пять дней я посетила музыкальный вечер Диолии. Графиня была искренне рада видеть меня. Встретив у порога, она шепнула, что в ее гостиной яблоку негде упасть – пришли абсолютно все, кому она высылала приглашения. А некоторые самые наглые притащились «за компанию» с теми, кто был приглашен. Недовольной графиня не выглядела, поэтому я расслабилась.
Принцип музыкального вечера был таким же, как и литературного. С той лишь разницей, что народ собрался поглазеть на меня, а не послушать музыкантов. И это меня категорически не устраивало – не то чтобы я собиралась демонстративно почесаться где-нибудь под юбкой, но все эти взгляды и шепотки отвлекали от интересного разговора с графиней. К тому же, к нам все время подходили с какими-нибудь абсолютно глупыми вопросами.
