Андрей Васильевич стоит на перроне до последнего. Я смотрю в окно, он смотрит на меня, машет рукой, когда поезд тронулся...
Раздеваться я начинаю только когда фигура ротмистра скрывается из вида. И в кармане халата...
Как он умудрился?
Когда?
Небольшой кошелек черной кожи. Портмоне.
Открываю его.
Несколько крупных купюр, горсть мелочи, записка, нацарапанная наспех, карандашом на уголке газеты. Медленно читаю.
- Храни тебя Господь, дитя мое...
И не откажешься.
Эх, Андрей Васильевич...
За окном мелькают дома, деревья....
Стук в дверь заставляет меня завернуться в плащ. Проводник чуть смущается.
- Госпожа...
- Да?
- Господин просил принести...
На второй диванчик ложится три платья.
- Откуда это?
- Дамы ездят, забывают иногда...
Действительно, глупый вопрос.
Приглядываюсь к платьям.
Одно отбраковываю сразу. Винно-красный шелк, черное кружево, вырез до... этого самого. Ясно какая дама и какого сорта его забыла. Подозреваю, даже в каких обстоятельствах.
Два других поприличнее.
Коричневое сукно и серый бархат.
Увы, придется выбрать сукно. У него есть один большой плюс - пуговицы спереди. Да, это заявка - я из простого народа, у меня нет служанки. Ну и пусть, мне ли сейчас привлекать внимание?
Бархат выглядит намного благороднее, разве что на подоле пятно от чего-то жирного. Но множество мелких пуговиц сзади, тонкое кружево отделки...
Нет, это просто не то.
Выбираю коричневое сукно.
- Иголка и нитки найдутся?
- А то как же, госпожа.
- Сколько с меня?
- Господин все оплатил, не извольте беспокоиться...
И вновь по щеке сбегает непрошенная слезинка.
Ах, Андрей Васильевич...
Прощайте. И простите меня за все. Я вас никогда не забуду. И сына назову Андреем.
Интерлюдия.
Андрей Васильевич бодро шагал по ночной Москве.
На душе у него было легко и весело, как не было уже давно, с того самого черного дня...
Легко ли узнать, что ты умираешь?
Обречен, и никто не может для тебя ничего сделать?
Поверьте, это очень тяжко. Осознание собственной смерти свалилось на Истокова, как каменная плита на плечи, придавило, расплющило...
Когда сразу - не так больно, наверное.
Вот ты был, а потом тебя не стало, и разве что кто-то тебя оплачет. И не больно, и не страшно...
А тут...
Лежишь, и вспоминаешь свою прошлую жизнь, и понимаешь, что ничего-то в ней такого и не было.
Настоящего.
Разве что Алина.
Синие глаза, светлые волосы, улыбка, поляна с ромашками, платье с такими же ромашками... горькое сожаление о своей глупости.
Да, он получил следующий чин, он продвинул свою карьеру...
