— Они придут ночью, — Джек говорит негромким, лишенным выражения голосом. — Я чувствую их… Но это все, что я еще могу.
Я отвел глаза. Видеть хозяина таким беспомощным для меня тяжелее, чем ощущать собственную дряхлость.
— Если бы Ларри был здесь, — Джек уронил голову на руки. — Джилл покончила с Игрой, и я не в праве просить ее передумать.
Неожиданная, сумасшедшая мысль пришла мне в голову. Я заскулил, привлекая внимание хозяина. Говорить с Джеком, как раньше, я не мог. Но это не важно. С трудом поднявшись на ноющие в суставах лапы я проковылял к стоящему в углу низкому столику. Его давно не протирали и сейчас это было как нельзя кстати. С трудом удерживаясь на трех лапах, я провел по толстому слою пыли несколько линий. Линии получились не очень ровные, но я надеялся на догадливость Джека. Хозяин подошел ко мне и несколько долгих минут смотрел на буквы.
— Ты уверен, Нюх?
Я осторожно кивнул — голова болела все сильней.
— Ну что ж, доверяю твоей интуиции.
Через десять минут мы вышли на заснеженную улицу. Ветер пробирал до костей, а моя изрядно поредевшая шерсть совсем не согревала. Хозяин так закутался в шарф, что я не видел его лица. К счастью, нам удалось поймать кэб. По дороге я думал о человеке, к которому мы ехали. О его отточенном уме, страстной натуре и огромной силе воли. Я чувствовал к нему такое уважение, какое испытывал к очень немногим существам из всех, мне известных. Тогда, в октябре, он не был на нашей стороне, в полном смысле всех аспектов Игры, но я не сомневался, что предложил Джеку правильное решение.
Рука Джека почти не дрожала, когда он позвонил в дверь дома номер 221-Б на Бейкер-стрит.
Шерлок Холмс
Это Рождество я встречал один. Моя дорогая хозяйка сочла, что нужно иногда навещать своих родственников и уехала, не забыв при этом приготовить для меня праздничный ужин. Мой лучший друг доктор Ватсон встречал Рождество со своей новой женой. Я мысленно пожелал ему счастья, хотя и не одобрял его выбор. Но они поженились два месяца назад и это оказалось для меня очень кстати — учитывая мое новое состояние.
Весь день я провел за чтением любопытной монографии о значении образа оборотня в мифологии разных народов. Автор предлагал весьма нестандартные трактовки и гипотезы, над некоторыми из которых хотелось смеяться, однако большинство заставили меня призадуматься.
Вечерело, но накрытый стол не манил меня. Налив себе в бокал немного кларета, я устроился у окна. Там шел снег, и если смотреть на небо поверх домов, можно представить себе, что города нет, а вокруг холмы, поросшие вереском, и где-то рядом лес… Мне удалось вовремя остановить свое разыгравшееся воображение. Впрочем, решение все равно уже принято. Это мое последнее Рождество на Бейкер-стрит. В следующем году я оставлю Лондон, переселюсь куда-нибудь в деревенскую глушь, где никто не сможет помешать мне ставить эксперименты в свое удовольствие. Даже Ватсон. Особенно Ватсон. Бедный мой терпеливый друг, он так и не понял, почему в конце октября этого года я вдруг оставил расследование дела Джека Потрошителя и связанные с ним события в предместьях Лондона. К счастью для нас обоих, в то время он был озабочен сердечными делами, и, хотя сопровождал меня, больше думал о невесте, чем о расследовании. Но изменения, происходившие со мной, трудно было не замечать.
