. У нас нет возможности установить домениальный доход Ростислава — он был, несомненно, очень велик, но его появление, видимо, сигнализирует новое: дань с 34 центров земли отныне была государственным княжеским доходом и поступала к нему только как к сюзерену страны и пока он им был. Домениальные же земли и доходы с них переходили к княжескому роду навсегда. Л.В. Черепнин говорил о таком расчленении княжеских доходов, и главным образом в более позднее время
[498]. В самом деле, для ранних периодов нашей истории трудно расчленить то и другое, но здесь, нам кажется, удалось датировать такое расчленение: оно совпадает с появлением домениальных владений князя и в Смоленской земле датируется второй третью XII в.
Какова же сумма княжеских доходов «государственной» части? Уже говорилось, что дани в Уставе высчитаны в гривнах серебра. Можно считать, что в 1430-х годах Ростислав получал с «государственных земель» (без Суздальско-Залесской дани, без колеблющихся доходов с не отдаваемых в аренду корчем, гостинного и торгового обложения) 3087 гривен серебра[499].
Однако эта сумма — только часть доходов князя как сюзерена страны. Дань это только та их часть, которая делилась с новооткрытой епископией. Преамбула Устава называет несколько видов доходов, не поступающих епископу. Это — виры, продажи, полюдье, которые в отличие от Устава новгородского князя Святослава Ольговича Ростислав епископу не передавал. В грамоте указаны были нормы обложения, установленные для обычного урожайного года («в сии дни полны дани»[500]), и можно полагать, что в засушливые или дождливые годы в них вносились какие-то коррективы («по силе»). Любопытно проследить, как давно уже существовали нормы, близкие к тем, которые отражает наш документ? Установленный нами факт, что эти нормы здесь выражены в старых денежных единицах, позволяет беспрепятственно обратиться к временам более древним, предшествующим составлению нашего источника.
При перераспределении столов 15 июля 1077 г. на Волыни, Всеволод Ярославич получил Чернигов, а его бывший смоленский стол достался его сыну Владимиру Мономаху[501]. Не прокняжив и года в Смоленске, уже на Пасху 8 апреля 1078 г. благодарный Мономах торжественно въезжал в Чернигов, везя отцу на Красный двор солидный подарок: 300 гривен золота. Это 3000 гривен серебра — сумма огромная. Все денежное богатство минских князей, кроме потраченного ими на постройку трапезной в Печерском монастыре, составило 700 гривен серебра и 100 гривен золота (т. е. 1700 гривен серебра
