— Сними же одежду, дорогая! — заревел бакэмоно. Улыбнулась Амигаса, расстегнула пояс, повела плечами, сбрасывая кимоно, и едва не ослеп Кусуноки от вида её прекрасного тела. Тут села на него Амэ верхом, сладостно потянулась, насаживаясь на его копьё, и застонала от удовольствия, двигаясь всё быстрее и быстрее. Только не суждено было Кусуноки по-настоящему насладиться её телом: когда уже готов он был расслабиться, схватила Амигаса клинок, подняла его высоко, да и вонзила бакэмоно в глотку.
— Это тебе за бабушку, поганое чудище! — прошипела она, слезая с его окровавленного тела. Только ничего уже Кусуноки не слышал, а Амигаса окунула пальцы в кровь и написала на стене стихи:
Убито чудовище
Женской рукою
Кровь моя кипит.
О сладком миге мести
Никто не узнает.
Оделась, сунула ножны за пояс, взяла корзинку и пошла домой.
А Кусуноки так и остался гнить в доме её бабушки.
Бредорассказик #2
Посланный богами
Он шёл, опираясь на ветхий посох, и спотыкался на каждом шагу.
Но он должен был дойти. Его звали Ра-Ил, Говорящий с Богами племени ирронов, и теперь он исполнял свой долг — поднимался на Священную гору, чтобы попросить у богов совета. Ведь именно для этого нужен жрец.
У Ра-Ила был ученик, и сложись всё иначе, сейчас именно он лез бы наверх. Старому шаману это было уже тяжело: шутка ли, семьдесят весен! Но ученик сбежал недавно с сероокой красавицей, не выдержав тягот жреческой жизни. Ра-Ил не мог его осуждать. Сам ведь когда-то был таким.
Но теперь он шагал по горной тропе, слушая, как сильно бьётся уставшее сердце, и думал о деревне. Думал о людях, ждущих внизу его слов.
Обычай требовал суда богов. Ра-Ил был не согласен — подумаешь, поцапались две семьи из-за телёнка! Но обычаи… традиции… и вот из-за этих проклятых верований он теперь и ползёт, словно улитка, в Храм-на-Горе.
Но до Храма уже недалеко. А обратный путь будет куда легче.
И когда Ра-Ил, наконец, подошел к огромной белоснежной арке, сердце его от радости готово было выпрыгнуть из груди. Он дошел. Семьдесят весен! А он снова стоит на вершине Священной горы и сейчас заговорит с Богами!
Богов было двое. Двое вечных юношей в тогах сидели на табуретах за клетчатой доской, парившей перед ними в воздухе, и поочередно двигали фигуры — чёрные и белые, как клетки доски. Умом Ра-Ил понимал, что это какая-то игра, но спрашивать не решался никогда с тех пор, как впервые поднялся сюда. Богам нельзя докучать лишними вопросами.
— О Великие! — он упал на колени. — Я прошу вашего решения!
