Интересно, но сейчас, когда я осталась с тобой наедине… снова вздрагиваю при этой мысли… усваивать материал оказалось куда проще, чем в аудитории. Потому что когда ты разговариваешь непосредственно со мной, я не могу отвлекаться.
В кабинете царит тишина, которую нарушает только шелест бумаги, скрип моего пера и чуть заметное шуршание твоей металлической ручки. Дорогой, кстати, красивой, с изысканной декоративной гравировкой по корпусу. Подарок? Может, от женщины?..
Скорее всего. Ты же так беспощадно великолепен…
Я всю свою жизнь была такой покладистой девочкой, что даже ни разу не влюблялась. Хотела, что бы (как учила мама) был и умный, и интересный, и добрый, и (желательно, но не обязательно) симпатичный. И вроде встречались такие парни — хорошие, надежные… но я к ним ничего не чувствовала, хоть убей. А тут… когда на первом занятии ты вошел в аудиторию и вместо того, чтобы встать за кафедрой, легко подпрыгнул и уселся на нее, отбросил с плеч длинные черные волосы и обвел нас всех взглядом… Затем задорно усмехнулся, глядя на наши вытянувшиеся лица, представился — мы, конечно, сразу догадались, кто ты, но никак не ожидали такого неформального стиля преподавания…
И было так непривычно видеть вместо наших сгорбленных старичков и расползшихся бородатых профессоров молодого, сильного, уверенного в себе, красивого, властного мужчину…
Я даже дышала через раз. Показалось, что пара пролетела мгновенно. И только в самом конце я сообразила, что вся доска исписана… а у меня в тетради лишь наполовину выведено название темы.
А в прошлый раз я ухитрилась целых пол-лекции записать. Прогресс налицо…
Жаль, что между нами нет вообще ничего общего. Ты гений (шутка ли, в без малого тридцать лет уже гордость всея Академии), я — обычная хорошистка. Ты сильный маг, у меня уровень чуть выше среднего — третий, класс второй. Ты некромант, мне лучше всего дается целительство и магия противодействия. Я хочу стать теоретиком, ты — прирожденный практик. Ты красив, я — самая обычная девица, каких в каждой группе десяток.
Боги, быстрей бы мои идиотские чувства прошли…
Я, конечно, не единственная истекаю слюной. Но остальные при виде тебя не превращаются в недееспособных дурочек. Это только мне так «повезло».
Прав был мой папа, когда вечером, смешивая эликсиры на продажу, бывало, говорил нараспев:
— Некромантия — зло, дети мои. Трупы, заклятья упокоения, черные молнии… мракобесие это все. Лучше уж лечить, чем добивать… и тем более воскрешать.
