— Она права, — сказал Волфганг, — это смешно.
Отряхивая одежду, он стал подниматься на ноги.
Ролан его мнения не разделял. Он хотел врезать Волфгангу ещё.
— Решим дело как благородные люди, — продолжил Волфганг тем временем, — послезавтра на рассвете, у пристани. Узнаем, кто фехтует лучше, когда его не сдерживают условности.
— Мне нравится ваше предложение, — ответил Ролан и, так же оправив китель, направился к себе.
Они с Волфгангом разошлись, напоследок столкнувшись плечами. И всё оставшееся до утра время в домике царила тишина.
На следующий день Ролан проснулся поздно, и события прошедшей ночи вспомнил не сразу.
— Чтоб тебя… — пробормотал он, когда память наконец стала восстанавливаться.
Тем не менее, жалеть о содеянном Ролан не спешил — разве что малость стыдно было смотреть Исгерд в глаза.
Поэтому задерживаться в корпусе он не стал и на занятия тоже не пошёл, вместо этого спрятавшись в библиотеке. Несмотря на предубеждение Исгерд, он в самом деле часто бывал там, потому как любил погрузиться в книги о былых временах, когда честь Великих Домов значила больше, чем подпись на договорном листке.
Ролан сидел в одиночестве и тишине, слушая монотонный гул колоколов в голове, и думал о том, какую дилемму поставил перед ним дед.
Он листал одну из тех книг, которые дома зачитал до дыр, невольно обращая внимание на то, как отличается местная редакция от той, что хранилась у них.
— Нейтан Броган, — пробормотал он, перекатывая на языке звуки имени, не дававшие ему покоя с тех пор, как Ролану исполнилось десять лет. Великий изгнанник, тот, с чьего восстания началась последняя война.
Ролан любил этого человека, о котором мог читать только в книгах, и завидовал ему. Потому что тот, в отличие от него, родился во времена, когда воля одного человека могла что-то изменить.
«Нейтан Броган не стал бы выбирать, — упрямо думал он. — Он приходил и брал своё».
От размышлений этих у него ещё сильнее гудело в голове, но смириться с мыслью о том, что ему придётся вступить в брак, в котором нет и подобия любви, отказаться от того, в ком он на самом деле видел половинку своей души… Смириться с этим он не мог.
За этими размышлениями и застала его Юки, подобно прозрачной тени появившаяся у Ролана за спиной.
— Ваш дед не обрадовался бы, узнай он, что вы читаете, — сказала Юки тихо, замирая в сумраке у стены.
— Полагаю, это только моё дело и его, — Ролан нехотя оторвал от книги глаза. — Что тебе нужно? Волфганг тебя прислал? Так я ему уже всё сказал.
