— Да я не хотел!
Ролан бросился вниз следом за Ларссон и нагнал её уже на полпути к воротам.
— Я серьёзно, — повторил он, чудом поймав руку Ларссон и рванув её на себя, так что на мгновение та снова прижалась к его груди своей — но на сей раз Исгерд вполне ясно соображала. — Вам придётся всё искать самой… А я мог бы показать вам самые полезные места.
— Вы с ума сошли… — Ларссон устало вздохнула, — хотите, чтобы Волфганг разозлился на меня, да?
— Он узнает, только если мы продолжим стоять здесь вот так. В городе за нами никто не проследит.
Исгерд вздохнула ещё раз и покосилась на такси, которое должно было уже ожидать за воротами в парк. Ей хотелось, чтобы Ролан поехал с ней.
— Давайте, только быстрей, — сказала она наконец, — я подожду на КПП.
Волфганг не мог избавиться от неприятного, тянущего чувства в груди всё время, пока его корабль приближался к системе Саул.
Корабль медленно пошёл на снижение, по спирали заходя на посадку. Внизу виднелись густые кроны сосен и елей — парк, казалось, тянулся до самого горизонта, и только далеко на востоке скалистые уступы врезались в океан.
Волфганг попытался выйти на связь с отцом, но тот не брал ком. Тогда он просто оставил корабль на стоянке и двинулся в дом.
Рейнхардты предпочитали строгий, классический шик, талантливыми скульпторами и художниками вписанный в суровую природу этого края. Жаркого климата отец не переносил и потому большую часть года проводил здесь, в отдалении и от солнца, и от городов.
Серовато-дымчатые колонны вздымались по обе стороны от лестницы, ведущей в особняк. Внутри было так же тихо и тоже царил полумрак.
Волфганг миновал анфиладу комнат, обитых синим шёлком — отец считал, что этот цвет его успокаивает.
Волфганг тихонько постучал и приоткрыл дверь в отцовский кабинет. Стук, видимо, был слишком уж тихим, потому что разговор, который вели находившиеся внутри, прервать не удалось.
— Я была бы удивлена, князь, если бы вы сказали мне об этом в лицо. Давайте так: не будем говорить о присутствующих и не будем называть имена. Вы согласны, что моя власть устраивает далеко не всех?
— Недовольные есть всегда.
— И скажем прямо, Рейнхардты с самого начала были среди них.
— С самого начала — да! Но прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как окончилась война. Лично меня вполне устраивает тот мир, в котором мы живём.
— Даже если им правлю я?
— Само собой.
На какое-то время наступила тишина, и Волфганг хотел уже было постучать ещё раз, но снова услышал голос князя Рейнхардта.
