— Там только в квартире бардак сильный, — сказал Сережа.
— Уберем все.
— Конечно, уберем, — согласился он.
В квартире пахло дезинфицирующим средством. Мокрые полы. Морозный воздух гулял по комнатам. Данко вышел из комнаты. Помятый. Влажные волосы собраны в крысиный хвост. Все никак его не подстригу. Он же и не торопится расставаться со своей шевелюрой. Небритый. Нос разбит, как и губа. На щеке ссадина. Серые штаны опять висят на нем мешком, как и футболка. И сам весь осунувшийся. Брови нахмурены.
— Я тут дел натворил… — проводя ладонью по голове, сказал он. Виновато посмотрел на меня.
— В курсе. Сережа рассказал, как вы без меня жили.
— Эль… Ты как?
— Ждала твоего звонка.
— А я не мог.
— Пойду, обед приготовлю, — обходя Данко, сказал Сережа. Пару шагов и Данко оказался около меня. Я настороженно смотрела на него.
— Не верю, что ты здесь, — он коснулся моей щеки.
— Думаешь, я испарюсь? — хмыкнула я, по телу разлилось приятное тепло. Я так по нему скучала все это время.
— Так и думаю. Думал, что потерял тебя. Почему-то мне показалось, что ты умерла.
— А, значит, это были такие поминки? Я думала, что за Сережкой есть, кому приглядеть. Вместо этого он тут от тебя бегал? Разгромил мне квартиру. Напугал ребенка. Меня заставил черт знает, о чем думать. Ты представляешь, как мне было там одной? Сколько я слез выплакала? Думала, что между нами все кончено? А тебе напиться надо было. Как это называется?
— Я виноват, — спокойно ответил он. Сам не сводил с меня взгляда.
— Не надо так на меня смотреть. Знаешь, что я теряюсь от твоего взгляда, — пришлось отвести взгляд. Но все же, заметила на его губах мелькнувшую улыбку.
— Ничего не могу с собой поделать. Разве только очки надеть. Так, чтоб ты не сильно обращала внимания на глаза, — Данко достал из кармана очки. Надел их.
— И что теперь делать будем?
— Не знаю, — на губах дурацкая улыбка. А я не знаю что делать. Как вести с ним разговор. Как быть? На кухне Сережка гремит посудой. Стоять в коридоре не было сил. Слабость. Я прошла в комнату. Матрас кровати поднят. Экран телевизора треснут. Порванные книги лежат в углу.
— Романы мои тебе, чем помешали? — спросила я. Данко шел следом. Когда я обернулась, то он лишь плечами пожал.
— Эль, я все уберу. Сегодня. Не успел.
— А может, не надо было доводить до всего этого? — я села на диван. Все кружится, перед глазами слабость.
— Не надо, — согласился он. Сел рядом. Обнял. Я рассеяно провела ладонью по его руке. — Как я испугался, что тебя больше нет. Столько еще не успел сказать, сделать. Так противно стало.
