Боль скрутила неожиданно. Я отошла от женщины, которую стригла. Согнулась пополам. Мир начал крутиться. Какие-то крики. Мне что-то говорят, а я не понимаю. Все вокруг было калейдоскопом. Была у меня в детстве такая игрушка. Приставляешь трубочку к глазам, а в ней разноцветные стеклышки складываются в разноцветные узоры. Эти узоры похожи на снежинки, что рисует морозным утром на стеклах Мороз. Или на рисунок ковра. Красивые. Только сейчас они были холодные, странные. Почему-то все кружилось. Я не могла понять почему. Никогда не любила карусели. Темнота. Я словно перестала видеть. Это пугало.
Казалось, что я иду по ночному лесу. Шелестят листья. Ветер ударяет в лицо. Где-то кричит птица. Звери рычат. Страшно. Я остановилась. Боялась сделать лишний шаг. Из чащи мог выпрыгнуть зверь и съесть меня. Но надо было идти. Только страшно. Еще и заблудилась. Откуда-то сбоку появился Данко. Он стоял с фонарем и манил меня рукой. Звал за собой. Потом рядом с ним появился Сережа. Они звали меня, только никак нельзя было разобрать слов. Они начали отдаляться. Обиделись на меня из-за моей нерешительности. Фонарь стал превращаться в точку. Все меньше и меньше, пока почти полностью не исчез. Тогда я испугалась, что их потеряю. Рванула вперед. Лес тут же остался позади. Я не успела затормозить. Начала падать по инерции. Данко поймал меня и крепко обнял. Рядом стоял Сережка, чему-то смеялся. На душе так легко стало. Хорошо. Только во рту ощущался привкус горечи. Именно из-за него я и проснулась.
Белый потолок. Датчики. Что-то пикает. Неприятно. И горько во рту. Подошла медсестра. Что-то спросила. Не разобрала что. Просто отключилась.
В себя я пришла только второго января. Внематочная беременность, разрыв трубы. Потеря ребенка, аллергия на лекарство. Кома на три дня. Новый год и все праздники я провела в больнице. Так как еще был карантин, то были запрещены посещения. Я лежала в палате с тремя девчонками. Была полная апатия и жуткая тоска. До Данко было не дозвониться. Если он и отвечал, то короткими фразами. Передачки приносил Сережка. Он как-то тоже не горел желанием разговаривать. От всего этого на душе становилось еще хуже. Мир начал рушиться. А я в нем даже пожить не успела.
* * *
Я ждала, что позвонит Данко. Но он не звонил. Общалась я только с Сережкой, который что-то недоговаривал. У меня уже появилось желание выписаться и поехать узнать, в чем причина. Но выписывать меня никто не торопился. Когда на дисплее телефона появился звонок от мамы, я удивилась.
