– Почему ты здесь, а не шлепаешь вместе со всеми картами в покер?
Харлоу пожимает плечами, кладет мне руки на талию, чтобы отодвинуть меня в сторону и открыть шкафчик наверху.
– Я сегодня немного расстроена. – Она хмурится, глядя на переполненный шкафчик. – И почему здесь такой бардак, господи?
– Ты хочешь навести порядок у них на кухне? – спрашиваю я, улыбаясь звякающим звукам, с которыми она двигает стаканы. – В разгар вечеринки?
– Может быть.
Ее лицо обрамляют темно-каштановые волосы, которые она заправляет за ухо, когда тянется к верхней полке, выгнув свою длинную шею. Я тут же начинаю думать о том, чтобы оставить маленькие засосы на ее коже от уха к ключице.
– Утром ты была очень занята, – говорю я, не сводя глаз с ее обнаженных плеч. – Вечером расстроена.
Она достает два чистых бокала и, повернувшись, смотрит на меня в упор. И я сразу вспоминаю огонь этих ее удивительных гипнотических глаз – скорее янтарного цвета, чем карих, – и страсть ее полных, соблазнительных губ. Открутив крышку с бутылки довольно дорогой текилы, Харлоу, примерившись, наполняет оба бокала до краев.
– Что ж, должен сказать, что Не-Джо очень старается, чтобы ты не расстраивалась, – говорю я. – Но я бы на твоем месте притормозил и не стал бы выпивать с парнем, который проколол себе пенис.
Честно говоря, когда Оливер рассказывал мне эту историю, я чуть не подавился своим сандвичем.
Харлоу протягивает мне бокал, но ее рука замирает в воздухе:
– Он… что?
– Дважды. Одно на кончике, а другое у корня.
Она моргает.
Я немного наклоняюсь, и то, как она смотрит на мой рот, вызывает у меня мурашки на коже.
– По утверждению Оливера, всякое бывает, когда Не-Джо напивается.
Она отрывает взгляд от моего рта и смотрит мне за спину, задрав подбородок, чтобы видеть стол в дальнем углу комнаты, где все еще играют в карты.
– А ты предлагаешь мне пойти поиграть в карты с людьми, которые употребляют «Кламато»[1] в качестве штрафной?
– Это еще не самое худшее, – говорю я с гримасой отвращения. – На самом деле это «Будвайзер» с «Кламато» – называется челада, и сейчас оно к тому же уже теплое.
Она делает то же самое лицо, что и тогда, когда бариста предложил ей тыквенный пряный кофе утром, – чистый и абсолютный ужас, – и она его заказала.
– А кто-то действительно это смешал? И есть люди, которые это пьют и им нравится?
Я смеюсь:
– Знаешь, при всем моем здравом смысле я нахожу по-настоящему забавным, когда ты ведешь себя как примадонна.
