Странная андрогинная статуя из розоватого коралла блестела под дождем, ее гладкая поверхность была покрыта каплями воды. Переводя дыхание, я сделала неуверенный шаг вперед и чуть не рухнула в изнеможении на мраморную скамью.
Мне нужно было двигаться. Мне нужно было выбраться из лабиринта и добраться до машины.
Но все источники, подпитывающие меня, иссякли. Я исчерпала все резервы сил и стойкости.
Проливной дождь и грохот волн причудливо приглушались кривой изгородью лабиринта. Кроме них я различила странный звук, источник которого сначала не могла определить.
Тихий треск, как будто по оконному стеклу расползались тонкие трещины.
Тембр звука изменился, превратившись во влажное чавканье, как будто что-то вытягивали из мертвой хватки болотной топи. Дождь хлестал все сильнее, и очередная вспышка молнии озарила небо фиолетовым светом.
Я невольно вспомнила длинную дамбу, пересекающую отвратительную болотистую местность, которая так напугала меня во время моей дороги в поместье Грейлок. Мой разум наполнился образами мертвых и нерожденных существ, незримых, копошащихся в глубокой тьме.
Я медленно повернулась, чувствуя, как позади меня разливается тепло.
Теперь я поняла откуда шел звук, и трепещущая ткань моего рассудка начала расползаться все сильнее.
Статуя в центре лабиринта двигалась.
Она невообразимо колыхалась, пульсировала изнутри, ее некогда жесткая структура теперь стала гибкой, как будто проливной дождь размягчил ее. Теперь, казалось, она была сделана не из рифленого и бугристого коралла, а из розоватых складок слоистой плоти, которые разворачивались подобно ночному цветку. Она растягивалась и раздувалась, как будто что-то, заключенное в ее влажных внутренностях, пыталось вырваться наружу.
Как новорожденный толкается о стенки яйцевой оболочки>15…
Прямо на моих глазах натянутая кожа статуи разорвалась неровной вертикальной линией. Кровь и жидкость хлынули из дыры, часть статуи отделилась, как мясо, больше не поддерживаемое скелетом, и с влажным звуком упала рядом. Зловоние жженого сахара наполнило воздух. Я вскочила на ноги.
В складках плоти виднелись осколки костей, поблескивали десятки зубов, пульсировали сети вен и лежали полупереваренные органы.
А в центре этой отвратительной массы стояла согнувшаяся, скрюченная фигура.
Его морщинистая и древняя кожа была влажной и покрытой прозрачной амниотической слизью, как у принцепса боевого Титана, извлеченного из своей командной емкости. Голова ужасной твари была повернута в другую сторону, и я увидела дыру в ее затылке, похожую на входное отверстие от пулевого ранения. Тонкие как паутина нити светлой плоти удерживали череп вместе, и, если бы не они, голова существа давно бы развалилась на куски.
