По глупости я полагала, что сервитор слепо последует за мной, но он, конечно же, выбрал более прямой путь. Должно быть, он предвидел, что я побегу в ангар, и выбрал маршрут, чтобы перехватить меня и предотвратить мой побег.
Его аугментический глаз мигнул красным, и он двинулся ко мне, прижимая к груди винтовку полковника, не обращая внимания на ужасные раны, нанесенные его телу. Дождь хлестал по его изуродованной плоти. Мой удар керосиновой лампой ужасно изранил его, горящее топливо пожрало его мертвую кожу и сделало его практически калекой.
Но даже искалеченный он с легкостью убил бы меня.
Сервитор неотвратимо приближался. Не очень быстро, но достаточно, чтобы догнать меня, куда бы я ни побежала.
Идти к беседке казалось глупой затеей, поэтому я повернулась и вошла в лабиринт. Моей единственной надеждой было то, что Кирано не знал правильной дороги. А если и знал, то я наверняка смогла бы быстрее пройти лабиринт и выбраться из него, пока сервитор все еще будет оставаться внутри.
Возможно, тогда мне удастся добраться до машины и сбежать.
Я углубилась в запутанную полутьму лабиринта.
Дождь хлестал все сильнее, смывая с моего лица слезы, пока я пробиралась все глубже в лабиринт. Мои ноги скользили по грязным дорожкам, и несколько раз я падала, теряя равновесие. Грянул гром, но даже сквозь его грохот и гулкие отзвуки я все еще могла слышала, как Кирано следует за мной.
Царапая лицо о колючие шипы, я пробиралась сквозь лабиринт. Я понятия не имела, сколько осталось энергии в сабле поэтому деактивировала ее, не желая без видимой необходимости истощать то немногое, что осталось.
На бегу я изо всех сил старалась сосредоточиться, вспоминая те моменты, когда бродила по лабиринту и запоминала его ходы. Я молилась Императору, что правильно все запомнила, и чтобы Кирано в прошлом не счел нужным войти внутрь, дабы изучить его многочисленные изгибы и повороты.
Возможно это была тщетная, порожденная отчаянием надежда, но она была моей единственной.
Я ускорилась, минуя поворот за поворотом, углубляясь все дальше в лабиринт, гадая, не столкнет ли какой-нибудь поворот меня лицом к лицу с сервитором. Я крепко сжала саблю, готовая снова взмахнуть ей, если увижу Кирано. Руки мои тряслись, и я старалась выбросить из головы воспоминания о разрубленном теле Гаррета Грейлока. Я знала, что если позволю мыслям о том, что я сделала, поглотить себя, то буду окончательно подавлена и потеряна.
Наконец я вышла на середину лабиринта и издала сдавленный крик облегчения.
