Мой желудок сжался в тугой узел, потому что я никогда раньше не видела Маркуса в такой ярости. Его глаза сузились, брови сдвинулись к переносице, а губы сжались в тонкую линию.
Он встал и расправил плечи, и я, отступив назад, задалась вопросом, смогу ли использовать поднос в качестве оружия. Выдержит ли он удар, если я разобью его о голову Маркуса?
Сделав вид, что хочу бежать к двери, я в ту же секунду обернулась и рванула к подносу. Но Маркус успел схватить меня за лодыжку, выбив этим мне почву из-под ног. Я сильно грохнулась на пол, впрочем, успев схватить одну открытую бутылку с водой. Это было не самое лучшее оружие, но какое же огромное удовольствие мне доставило выплеснуть оставшееся содержимое прямо ему в лицо.
— Это была ошибка, — прорычал он, и притянул меня к себе. Его пальцы впились в мою кожу, и я захныкала. Одной рукой схватив меня за волосы, а другой удерживая за талию, он потащил меня с пола на кровать. С его головы капала вода. Я пиналась, боролась и била все, что мне попадалось, но это, казалось, не произвело на него никакого впечатления.
Сердце бешено колотилось. Я знала, что для утешения своей гордости поступила правильно, но, в то же время, сомневалась в своем здравом уме.
Мои попытки бороться с ним всеми имеющимися силами, не привели к успеху, и, через несколько секунд, я все равно оказалась лежащей на кровати лицом вниз. У меня перехватило дыхание, когда я услышала звон пряжки его ремня. Я почувствовала, как что-то сжалось в нижней части живота.
Ага, подумала я. Подходящее занятие для сумасшедшего дома.
Но, как оказалось, он не собирался меня трахать. Вместо этого он прижал руку к моей спине и использовал ремень, чтобы основательно отшлепать мою задницу.
После первого удара я все еще надеялась, что ошиблась, или что это было только предупреждение. Матрас заглушил мой крик, когда Маркус придавил меня всем своим весом, от чего любая попытка побега стала невозможной.
Один удар. Секунда. Другой. Третий. В какой-то момент я перестала их считать. Все в моей голове стало размытым и превратилось в единое чувство безграничной агонии.
Я не хотела доставлять ему удовольствие и показывать свои слезы, но боль была невыносима. Кроме того, я быстро поняла, что не смогу просто привыкнуть к ней, ведь каждый удар ремнем делал мою кожу еще более чувствительной.
Я начала паниковать, испугавшись, что Маркус захочет выпороть меня до крови. Как я смогу пережить это? Дыхание стало хриплым, перед глазами танцевали и мерцали искры.
