После трёх кошек и двух собак я не выдержал. Возможно, манипуляции Ярика возымели действие — не знаю. Но в очередной раз, когда мальчишка закрылся со мной в ванной, я переборол собственную беспомощность.
Для начала дрогнула его рука, и наконец-то получилось вонзиться глубоко. Дурачок взвизгнул и дёрнулся, а я почувствовал возбуждение. Сил прибавилось. Казалось, ещё немного — и появится полная свобода действий. Но грань перейти так и не удалось.
Ярик меня выронил. Я воткнулся рукоятью в большой открытый мешок стирального порошка, стоявшего в углу. Подвывая, дурачок распахнул дверь и побежал на кухню. Я слышал грохот, скрип открывающихся ящиков и ждал.
Мальчишка вернулся, баюкая раненую руку. Пластырь, который он налепил на предплечье, быстро пропитывался кровью. Споткнулся о порожек и рухнул. Прямо тощеньким горлом на лезвие.
Кровь заливала всё вокруг, а я сидел в шее по самую рукоять и упивался счастьем. Это было великолепно, чувствовать, как совершенно бесполезная жизнь покидает этот мир.
* * *
В мусорном контейнере пролежал недолго. Короткая поездка в компании отходов, и вот она, городская свалка.
Меня нашёл Рома, который жил прямо здесь, в картонной коробке от двустворчатого холодильника. Новый хозяин очищал лезвие, втыкая меня в землю, точить не собирался, и новые жизненные обстоятельства угнетали с каждым днём всё больше. К осени злость стала столь велика, что во мне вновь проснулась та будоражащая сила. Получилось нашептать кое-что одному из собутыльников Романа. Короткая ссора, вовремя попавшийся на глаза я, и вот оно, счастье — горячая кровь на клинке и ощущение стремительно угасающей бессмысленной жизни.
Убегая, убийца выбросил меня в кусты.
Потом была женщина. Она убрала остатки ненавистных стразов, отмыла, наточила и крутила мной перед носами жалких гастарбайтеров, которые шили у неё в подвале псевдобрендовые сумки. Новая хозяйка совершенно не походила на Светлану, и я презирал её за бездумную жестокость и подлость. В этот раз я даже ничего не делал — работники сами справились. В один прекрасный момент кто-то выхватил меня из рук хозяйки и ответил ударом на издевательства. И снова кровь, и снова неописуемый восторг от ощущения справедливости происходящего. Я начал понимать, в чём моё предназначение.
Здравствуй, помойка.
Опять бродяга. Охранник клуба, красивая девушка с повадками истерички, санитар морга, таксист, канава вдоль дороги, колесо трактора, фермер. Рынок, художник, который облагородил рукоять, грабитель, коллекционер, наркоман, сексуальный маньяк. Здравствуй, помойка. Водитель мусоровоза, рыбак, прибрежные заросли ивняка.
