Рэдклифф рассмеялся.
— Я вижу, вам палец в рот не клади, мисс Лефевр, — отозвался он, — впрочем, чему я удивляюсь? Вы ведь краса и гордость Фор-де-Франса.
Валентина покрепче стиснула зубы, чтобы не сказать лишнего, хотя ей очень хотелось это сделать. Ее кавалер с интересом наблюдал за ее усилиями, скрывая усмешку. Но девушка быстро пришла в себя:
— А где же ваш помощник, месье? Тот, с кем вы были на набережной? Почему вы один?
— Потому что корабль нельзя оставлять без присмотра, мисс Лефевр. Кто-то из нас должен был остаться.
— Понятно. А кто же следил за вашим кораблем, пока вы прогуливались по набережной?
— Я сдаюсь, — рассмеялся Рэдклифф, — кстати, а почему вы спросили о Кейне? Вы по нему соскучились?
— Да, примерно так же, как и по вам, — съязвила Валентина, — и как же я буду жить дальше, просто не представляю.
— Знаете, мадемуазель Лефевр, в нашей жизни случается всякое, так что и ваше мнение может перемениться.
— Когда рак на горе свистнет, — пообещала ему девушка.
Танец закончился. Рэдклифф, посмеиваясь, отвел Валентину на место и пожелал приятного времяпровождения. Девушка подождала, пока он уйдет и сказала:
— Буду вам очень признательна, господа, если впредь вы избавите меня от танцев с нашим гостем.
Они почти хором заверили ее, что сделают все возможное и даже невозможное. В самом деле, весь вечер у Валентины и минутки свободной не было, чтобы отдохнуть и оглядеться. Ее поклонники честно выполняли свое обещание и приглашали ее на танцы по очереди.
Но вечер подошел к концу и Валентина собралась домой. Она огляделась в поисках тети Маргариты, которая строго-настрого предупредила ее, чтоб племянница не смела уезжать в одиночестве.
— Кого ты ищешь? — поинтересовалась у нее Оливия, одна из самых преданных подруг.
— Тетю Маргариту.
— Да вон же она, — подруга кивком головы указала куда-то вправо, — беседует с нашим уважаемым гостем, — и Оливия хихикнула.
Валентина обернулась и тут же поняла, что вызвало смех Оливии. Мадам Савари отчаянно кокетничала, и это было заметно не только девушкам, но и всем остальным тоже. Кокетство шло Маргарите меньше, чем племяннице, но все же смотрелось довольно мило, если б не ее возраст и положение.
— Нет, ты видишь, что она делает? — прошептала ей на ухо Оливия.
— И что она делает? — фыркнула Валентина.
— Она строит ему глазки.
— Ну и глупо. Нашла, кому строить глазки.
— А что? Месье Рэдклифф очень симпатичный.
— Да? — с сомнением отозвалась подруга, — почему-то я этого не заметила. Господи, и долго мне ее ждать?
