Он что-то тихо пробормотал, слишком тихо, чтобы я услышала. Что-то, что заставило меня подумать о многих подобных моментах, красивые глаза смотрят на меня, расщепляя меня на кусочки.
Ник покачал головой и вошел в раздевалку. А Марлоу направилась к своему обычному месту на трибунах, как послушная подружка. Джексон остался стоять, наблюдая за мной угольно-черными глазами.
Я вздернула подбородок и отказывалась двигаться с места, пока он не скрылся в раздевалке. После мое сердце еще долго стучало, как барабан.
Кто-то прикоснулся к моей руке. Я дернулась так сильно, что мои зубы заскрежетали.
— Эй, потише! — сказал Менни. — Что с тобой не так?
Я все еще не могла разжать руки и кивнула в том направлении, куда они ушли.
— Джексон Пирс.
Менни нахмурился.
— Урод. Он тебе что-нибудь сказал?
— Нет. Забудь. Я просто злюсь.
— Значит, все как обычно?
От этого вопроса я засмеялась и продела свою руку под его.
— Тебе повезло, что ты забавный.
— Серьезно, с тобой все в порядке?
Я отмахнулась.
— Все хорошо. Правда.
— Потому что я побью его, если ты попросишь. Даже если ты просто намекнешь.
Менни не смог бы даже прикоснуться к Джексону, но я любила его за то, что он изъявил хотя бы желание. Я посмотрела на него – знакомые карие глаза, веснушчатый нос, на котором появлялись морщинки, когда он смеялся. Он мой лучший друг. Больше никаких оправданий. Я должна поговорить с ним об этой тетради – услышать его точку зрения на все это.
Он заслуживает этого от меня.
— Что ты делаешь завтра вечером? — спросила я.
— Суббота? Клянчу у тебя еду, если готовит твоя мама.
— Хорошо, — сказала я. — Мне нужно узнать твое мнение насчет кое-чего.
Глава 7
Менни осторожно листал страницы, по его лицу невозможно было прочитать, о чем он думает. Я рисовала узоры на своем ковре и сжимала руки, пока он, в конце концов, не закатил глаза.
— Успокойся, пока не сделала с собой что-нибудь.
— Ну что?
— Что «ну что»? Ты тут состряпала нечто кошмарное, Пи.
— Это не мое, я же говорила тебе, что нашла это.
— Тогда потеряй это снова, — ответил он, указывая на одну из фотографий. — Потому что этой жути можно присвоить высшую степень кошмара.
— Полностью с тобой согласна.
— А что с почерком? Ни у кого такого нет.
— Видимо, все же есть. Я подумаю предложить помощь в канцелярии, так я, может быть, смогу просмотреть тесты или еще что-нибудь.
Он покачал головой.
— Не поможет. Я там работал. Все в электронном виде, а доступ строго контролируется.
Я жевала нижнюю губу, чувствуя, как вопросы просто рвутся наружу.
