Я человек общительный и в коллективе у меня сложились вполне нормальные отношения. Ребята помогали мне советом, когда что-то было непонятно. Я, в свою очередь, старалась помочь им с какой-то простой работой. Как-то, собираясь в магазин, я спросила ребят:
- Мужики, я в магазин иду. Вам ничего не надо? А то, что-то жрать хочется…
- Жраааать? - раздался за моей спиной голос юриста. - Ты у нас жрешь как животное, дааа?
Меня бросило в жар от стыда, а лицо соперничало с помидором по цвету.
- Милая ты в хлеву родилась? Тебя на скотном дворе воспитали?
Я вжала голову в плечи, желая провалиться сквозь землю. Ребята давили улыбки, Ираида застыла с распахнутым от восторга ртом, а юрист все не унимался:
- Ты теперь работаешь в цивилизованном месте! Запомни главное правило: когда переступаешь порог офиса, все свои колхозные замашки оставляй снаружи.
Я шла по улице, находясь в полной прострации, меня бросало то в жар, то в холод. Я нормально отношусь к критике, но публичная порка чрезвычайно сильно действует на психику. Наш юрист, конечно, был той еще гнидой, но в этот раз он был прав. Нет, я не родилась в хлеву и не воспитывалась на скотном дворе. Но то, что мой лексикон был загажен грубыми словами это факт. Ведь я была только из университета, и мой диплом еще пах свежей печатной краской. И молодежный сленг «жрать, бухать, мутить, отрываться» был мне совсем не чужд. Общаясь в студенческой среде, среди волн протеста воспитанию родителей, я как и подавляющее большинство сначала пыталась показать, что тоже являюсь взрослой бунтаркой. А позднее, эти слова настолько плотно укоренились, что я перестала различать их и смело использовала в неформальном общении.
Я поняла, что над речью надо работать. Но как же страшно было возвращаться в офис! От одной мысли мне становилось дурно. Купив в аптеке успокоительного и воды, я поплелась обратно. Коллеги меня встретили хитро щурясь, и отыскивая на моем лице следы слез. Ираида увидев меня что-то шепотом сказала в трубку и прервала разговор.
- Наш юрист просто Макаренко, да? - спросил меня Михаил.
- Да не знает она кто такой Макаренко! - хохотнул Женя. - Чего умными словами простого человека пугаешь?
Наверное, если бы я умела оперативно острить, я бы нашлась что ответить. Но такого дара за мной никогда не наблюдалось, поэтому я промолчала. Я молча пялилась в экран выделяя то один файл, то другой. От волнения и переживаний я не могла сообразить, что мне делать с очередным документом. Работа встала. Перед сном, ворочаясь в постели, я тысячи раз прокручивала эти разговоры, придумывала тысячи остроумных ответов. Но все мы сильны задним умом, пора было и передний ум развивать.
