«Елена».
Свежий и дикий аромат ветра и дождя закружил вокруг Елены, наполнил её, а затем руки Рафаэля легли ей на талию. Не прикладывая особых усилий, он удерживал её так, чтобы она, прижав ладони к стеклу, могла вдоволь насмотреться через окно. Пустота. Не осталось ничего от её прежнего дома, который она создавала кусочек за драгоценным кусочком.
— Ты должен научить меня, как зависать в воздухе, — произнесла она, заставив себя проглотить ком горечи от утраты. Это просто место. Просто вещи. — Хороший способ шпионить за потенциальными врагами.
— Я собираюсь научить тебя многим вещам. — Рафаэль прижал Елену спиной к себе, пленив её крылья, и прикоснулся губами к её уху. — Ты полна сожалений.
Инстинктивно, она хотела соврать, защитить себя. Но вместе с архангелом они пересекли этот предел.
— Думаю, я ожидала, что квартира останется моей. Сара ничего не сказала, когда прислала мои вещи. — А её лучшая подруга никогда ей не лгала.
— Когда Сара пришла, всё выглядело так, будто ты оставила свой дом, — ответил Рафаэль и немного отодвинулся, чтобы Елена смогла высвободить крылья и вновь поймать воздушный поток. — «Пойдём, хочу тебе кое-что показать».
Его слова отозвались в разуме вместе с ветром и дождём. Она не сказала убираться из её головы, потому что знала, что он не вторгался в её сознание. То, как глубоко Елена ощущала Рафаэля, с какой лёгкостью разговаривала с ним, было частью их связи друг с другом… Напряжённые, изменяющиеся эмоции, словно огненной плетью обжигали душу, срывали старые шрамы и создавали новые уязвимые места.
Но когда она наблюдала за полётом своего архангела над сверкающими огнями города, рассекающим непроглядную тьму ночного неба, когда следила за любимым мужчиной с крыльями цвета белого золота и глазами бесконечной беспощадной синевы, ни о чём не сожалела. И совсем не желала повернуть время вспять и вернуться к жизни, в которой не знала объятий архангела, не ощущала, как её сердце разрывается на куски и превращается во что-то сильное, способное на такие сумасшедшие эмоции, что иногда даже становилось страшно.
«Наберись терпения, Охотница Гильдии».
Она улыбнулась. Горечь от утраты дома отступила под волной радостного возбуждения. Неважно сколько раз она повторяла, что теперь верна ангелам, а не Гильдии Охотников, он неосознанно называл её так, как видел — охотницей, воительницей.
Елена нырнула вниз, оказалась ниже Рафаэля, а затем резкими мощными взмахами крыльев начала подниматься ввысь. От таких движений мышцы спины и плеч протестующе заныли, но она слишком наслаждалась полётом, чтобы беспокоится. Даже сомневаться не приходилось, что через несколько часов ей придётся заплатить за это сполна, но сейчас Елена чувствовала себя свободной и защищённой в ночной тьме.
