— Воспоминания делают нас теми, кем мы являемся, — ответил Рафаэль, повторяя те же слова, которые однажды говорила ему она. — Даже самые жуткие.
Елена ощущала под ладонью биение его сердца — спокойное, ровное, уверенное, как всегда.
— Я никогда не забуду, — прошептала Елена. — Но хотелось бы, чтобы они перестали меня мучить.
Произнесённое заставило её почувствовать себя предательницей, желать подобного, когда Ари и Бэль ощутили тот кошмар наяву, и которого не смогла забыть мать.
— Так и будет, — сказал он уверенно. — Обещаю.
И поскольку Рафаэль никогда не нарушал обещаний, Елена позволила держать себя в объятиях до конца ночи. Рассветное зарево пробралось в комнату, тихо ступая на пальчиках и оставляя золотистые и розовые следы на полу, когда Елену поглотил сладкий безмятежный сон. Но покой, казалось, длился всего мгновение.
«Елена», — свежая прохладная волна врезалась в сознание. Елена, ещё сонная, открыла глаза и обнаружила что одна в постели. Солнечный свет заливал кровать, дождевые тучи рассеялись, открывая взору поразительную лазурь неба за окном.
— Рафаэль. — Елена взглянула на часы, стоящие на тумбочке рядом с кроватью — время близилось к обеду. Она потёрла глаза и села в кровати. — В чём дело?
«Случилось нечто, требующее твоих навыков».
Все её чувства встрепенулись в предвкушении, казалось, что ментальные шестерёнки пришли в движение с такой же сладостной болью, какую она почувствовала во всем теле, когда потянулась.
«Где я тебе нужна?»
«Школа на севере, имени Элеоноры Ванд…»
Её руки упали, внутри всё похолодело от страха.
«Я знаю, как называется эта школа. В неё ходят мои сёстры».
Первой Елену заметила десятилетняя Эвелин. Её глаза широко распахнулись от удивления, когда она увидела, как Елена, попрощавшись с ангелом, который проводил её по кратчайшему пути, расправила крылья и плавно приземлилась в главном дворе частной элитной средней школы. Безупречность бархатистого зелёного газона нарушали кое-где валяющиеся опавшие листья. От приземления Елены в воздухе возникли маленькие вихри из молодых травинок и пожухлых коричневых листьев, словно раздражённые дервиши[2], кружащие в танце. Елена сложила крылья и поздоровалась кивком со своей младшей сводной сестрой. Эвелин неуверенно подняла руку, чтобы помахать в ответ, но Аметист, на три года старше своей сестры, перехватила её ладошку и притянула к себе. Тёмно-синие глаза, такие же, как у её матери Гвендолин, предупреждали не приближаться.
