- Наверное, пьян, как зюзя, - благодушно отозвалась мама Жореса. - Не огорчайся. Тут есть фотограф, нанятый молодыми. С кинокамерой, видишь? Радуйся жизни, как все. - Она была горда сыном, приглашенным в столь избранное общество. И к тому же со дня приезда в Америку так не смеялась. И таких тонких ароматных вин, сколь ни жила на свете, не пригубляла никогда. Прекрасная свадьба! Жених немолод, а парень хоть куда...
Лишь один гость был мрачен. Порой места себе не находил, дергался. Сам Жорес. Видел: итальянский босс Мазури и другие почти не замечают его. Весь вечер не с ним, а с Леней-Доктором и Федором Ивановичем, женихом. Шепчутся по делу. Какие-то бумаги передали. Приветили старого аферЫста, который, известно, у Лени-Доктора главный советчик. Мозговой трест. Чокаются с ним итальянцы, обнимаются, смеются. Друзья до гроба... Говорит своему компаньону Петру Мытарю: - Не спас ты меня, Петр Иваныч. Вижу, от мафии отцепиться нельзя... Хочешь, познакомлю тебя с самим Леней-фирмачом? Это нашему делу не повредит.
Подошли, а зря. Тот взглянул на Петра Мытаря с кривой усмешкой, протянул певуче:
- Господин эффенди, как же! Знаю. И, между прочим, давненько.С нижегородской ярмарки 1912 года. Получил вашу визитку.Ох, хороша! На черном глянце дворянский герб золотом. Георгий Победоносец с копьем... на меня нацеливается. Как сейчас помню, вы кричали ресторатору, как истинный дворянин: "Пей, эффенди!" - И отвернулся, всем своим видом показывая, что господин эффенди ему интересен не более, чем зубная боль.
Жорес побагровел до шеи, сказал вполголоса обескураженному Петру Ивановичу:
- Хамом он был, хамом и остался. - Отвел компаньона подальше, шепнул нервно: - Не хотят ли Ленины чернушники все у нас забрать? Дадут итальянцам больший процент, и все! Прижмут, сожгут, выдадут! А то и кокнут!.. Мафиози что русские, что итальянские, одно у них в головах. Рыбак рыбака видит издалека.
К концу свадьбы Жорес и вовсе запаниковал.
"Все отнимут. Пропадешь ни за понюшку табаку..."
Настороженно, в тревоге, вглядывается в лица гостей и хозяев.
Панорама криминальных физиономий описанию не поддается...
И тут вдруг глава итальянской мафии Мазури встает и, сопровождаемый Федором Ивановичем и охраной, скрывается в отдельном кабинете. Туда же вскоре и Леню позвали.
"Мировую варганят", - понял Жорес. Снова окликнул Петра Мытаря, испугал его так, что тот стал серым:
Не иначе, Федор берет нас за горло. Золотозубый Леня не хамил бы так, если бы его Иваныч не решил раздеть нас догола. Леня благодушнее Иваныча, сам бы он до этого и не дотумкал. Пустят по миру.
