— Спасибо, что поехала, — сказал он.
— Не стоит. Я сделала это не ради тебя. — Скользнув на гладкое кожаное сиденье, я откинулась на спинку подголовника и скинула туфли. День затянулся. Другие дети с родителями ушли после торта, но семья Адама праздновала еще несколько часов.
Бывший предлагал уехать пораньше, но я отказалась, так как не торопилась покидать теплые объятия семьи Уильямс. Потому что вокруг них витала любовь, и хотя я не могла быть честной с ними, говоря о состоянии своих отношений с Адамом, сквозь стиснутые зубы я нацепила счастливую маску, что всегда мне легко удавалось.
Именно так меня воспитывали.
Идеальный фасад, созданный мною еще в старшей школе, — королева выпускного бала, капитан команды чирлидеров, вице-президент совета учащихся — прилип к моей коже, как татуировка. Потому что когда люди видят что-то красивое и совершенное, только самые жестокие желают это растоптать и уничтожить. Все остальные просто наслаждаются видом или слишком боятся подобраться ближе.
Конечно, это не всегда срабатывало. Если кому-то необходимо придраться, то его ничто не остановит. Совершенство всегда будет недосягаемо, как бы сильно ни стараться.
Но каждая неудача, бесчисленные попытки и промахи оставляли свой след. Сначала они болели, словно синяки или порезы. Но, в конце концов, они накладывались друг на друга, переплетаясь и формируя ослепительный костюм.
Большую часть времени у меня получалось дурачить людей.
Кроме собственного отца.
И поэтому я всегда старалась быть начеку. Пряталась за маскировкой, чувствуя себя обманщицей.
Горничной, притворяющейся принцессой.
Еще чуть-чуть, и вот она — полночь для Золушки.
На полпути до дома мои хаотичные мысли прервались сигналом телефона.
ТРЕВИС: Приезжай в Седарс-Синай. Живо!
Я еле сдержала стон. Клиенты Тревиса вечно оказывались в больнице.
Подтяжки лица, имплантаты груди, сделанные ягодицы и пенисы, отказ органов из-за экстремальной диеты, травмы от неудачных трюков и, конечно же, передозировки...
Бывали и ненужные госпитализации. Клиент, утверждающий, что устал, чтобы Тревис пригладил ему взъерошенные павлиньи перья и пересмотрел контракт. Чтобы увеличил гонорар и скорректировал график. А вызывающий образ сменился на что-то менее откровенное.
Я обратилась к Адаму.
— Не мог бы ты высадить меня в Седарс-Синай, а? — Подняла свой телефон. — Работа зовет.
— Конечно. Кто на этот раз?
— Тревис не сказал, а даже если бы и сказал, сам понимаешь, что это конфиденциальная информация.
