. Замужняя женщина не была полноценным гражданином — без разрешения мужа она не могла работать, учиться, заниматься торговлей или путешествовать. Нет необходимости говорить о том, что «благородный» муж имел свой собственный паспорт и поэтому не испытывал подобных затруднений. До замужества жизнь девушки точно также контролировалась родителями, особенно отцом
[11]. Во многих случаях положение жены или дочери под властью мужа или отца ничем не отличалось от положения крепостной крестьянки.
Другим способом расторгнуть брак, помимо смерти или ареста мужа, был развод. Начиная со времен Петра Великого церковь постепенно усиливала свое влияние в семейных делах и укрепляла священные узы брака. Основаниями для расторжения брака были только лишь трехгодичное половое бессилие, доказанная измена, необоснованное отсутствие супруга в течение пяти лет, а также лишение его гражданских прав. Для большинства русских людей, даже принадлежавших к высшему классу, публичный и медленный бракоразводный процесс был слишком тяжелым испытанием, чтобы согласиться на него, а для женщин — и просто невозможным[12].
Если мы посмотрим на положение русских женщин с другой позиции, то поймем, что отсутствие прав и возможности передвижения не было чем-то исключительным. Европейские своды законов, большинство из которых создавалось под влиянием Кодекса Наполеона, предполагали осуществление подобного контроля, как над замужними, так и над одинокими женщинами. Но жизнь безусловно вносила свои коррективы. Быстрое экономическое развитие, социальная мобильность, размывание классовых различий в европейских странах привели к тому, что законодательные ограничения женской занятости и свободы передвижения в Западной Европе перестали действовать и это произошло раньше, чем в России. Это не означало отмену этих ограничительных законов, к которым можно было вернуться в любое время. Юридический статус русских женщин в отношении собственности и права наследования был значительно выше статуса их европейских сестер. Жена могла владеть собственностью и наследовать одну седьмую часть недвижимого и одну четвертую часть движимого имущества своего мужа. Право наследования наряду с сыновьями имели и дочери, хотя и на разных условиях. Подобные положения российского законодательства резко контрастировали с законами европейских стран, по которым права женщин на владение собственностью были либо минимальными, либо вовсе отсутствовали. Поэтому противники женской эмансипации в России зачастую ссылались на эти законы, как на «доказательство» того, что русские женщины не нуждаются в освобождении
