— Золото? — ахнула Наталья Николаевна. — Откуда?
— Аванс за ту самую работу. Ну, не совсем аванс: кое-что я для них сделал.
— Они что, в долларах или евро уплатить не могли? Что за работа такая? И когда ты едешь?
— Ехать мне через, — взгляд на часы, — двенадцать минут. Успеваю. Что насчет задания, то могу сказать лишь в самых общих чертах. Там производство, в том числе изделий боевого назначения. Меня заказчик знает, я консультировал когда-то. Тут тоже консультация, но серьезная. Помнишь, я выезжал на аварии? Нечто сходное. Но подробнее рассказать не могу. Обещали полную личную безопасность, вот это точно. Однако сама знаешь: обещания, они такие… этакие бывают. Короче, я настоял на авансе. Реализуй осторожно, посоветуйся с Артемом.
Совет был хорош. Племянник Артем пользовался в семье репутацией человека не только весьма умного, но и удачливого в денежных делах.
— Ты на атомную выезжаешь? Еще Чернобыль?
— К счастью, нет. Честно-честно. Объект не атомный. Ехать должен сегодня с утра.
— Так тебя собрать надо было!
— Уже.
Рославлев слегка пнул ногой черную дорожную сумку малого объема и, предупреждая лишние вопросы, добавил:
— Мне ведь на короткий срок — дня два с половиной. И вот еще угощение для тебя от заказчика.
На кухонный столик со стуком легла стограммовая баночка черной икры.
— Это я получил бесплатно. Вроде как подарок.
Жена бросила острый взгляд сначала на баночку, потом на мужа.
— Я ее приберегу до твоего возвращения.
— Если задержусь, съедай. Она не пастеризованная. Впрочем, задержек быть не должно.
— Хоть скажи, в какие края.
— В пределах Расеи-матушки. В северном направлении, это все, что могу сказать. Ехать считанные часы. Во всяком случае, намного меньше суток.
— Не лезь куда не надо, с твоим сердцем…
— Я все лекарства взял. И буду осторожен.
Супруги расцеловались.
Ехать и вправду было недалеко: парк Сокольники, в прежние времена (да и сейчас) он был излюбленным местом гуляний. Но с утра в пятницу там не должно быть много народу. Сводка погоды в Москве на этот день в Интернете не отыскалась, но в одиннадцать утра там должно было быть немного выше нуля. Зато почти наверняка в это время года там грязища. Даже в двадцать первом веке — и то, а уж в 1938 году подавно.
Именно по таким соображениям была выбрана одежда и обувь: зимняя серая куртка, брюки примерно того же вида, довольно теплая шапка с козырьком (троюродная сестра кепки) и берцы. Наряд для местных был не вполне привычный (и не военный, и не спортивный, и не административный), но пришелец рассчитывал, что сумеет, не привлекая уж очень большого внимания, выбраться на просторы города… а там поглядим.
