письменностью, распространённой уже и у других славянских народов. Весьма вероятно, что, появившись в Киеве в конце IX в., Рюриковичи и их окружение уже застали здесь славянскую письменность, которую и принуждены были принять.
178. От XI в. мы не имеем никаких документов киевских княжеских канцелярий (ни подлинных, ни копий). Однако есть некоторые основания полагать, что, по крайней мере в начале XI в., языком киевских княжеских канцелярий продолжал оставаться церковнославянский язык. Так, на монете Владимира (ум. в 1015 г.) читаем надпись: „Владимиръ на столъ“, где имя князя дано в церковнославянской форме (не Володимеръ). На монете Ярослава (в бытность его ещё новгородским князем, т. е. до 1019 г.) читаем: „Ярославле съребро“; в этой надписи форма съребро является заведомо церковно-славянской; русская форма была сьребро или серебро; форма съребро (с ъ) встречается в некоторых старославянских памятниках. Косвенным указанием на первоначальное господство церковнославянского языка в государственных актах Киевской Руси являются некоторые церковнославянские элементы в позднейших документах, написанных уже на древнерусском языке. Но об этом подробнее см. ниже (в §649 и сл.).
От времён Владимира до нас не дошло никаких письменных документов, ни копий с них. Но, как кажется, в „Повести временных лет“ (Лаврентьевская летопись) под 996 г. сохранилась цитата летописца из одного, очевидно, известного ему юридического документа Владимирова времени, а именно из грамоты Владимира, выданной им Киевской десятинной церкви; место это изложено в летописи так:
„И помолившюся ему, рекъ сице: даю церкви сей святѣ и богородици отъ имѣнья моего и отъ градъ моихъ десятую часть“. И положи написавъ клятву въ церкви сей, рекъ: „аще кто сего посудить, да будетъ проклятъ“.
Оставляя в стороне первую цитату, в которой, однако, отметим церковнославянскую форму градъ, укажем, что вторая цитата, являющаяся традиционной формулой „клятвы“, заклинания против нарушителей завещания, представляет собой типичную церковнославянскую условную конструкцию, господствующую и в договорах X в., с церковнославянским союзом аще в начале придаточного предложения и с соотносительным словом да в начале главного, а в этом мы видим дополнительное свидетельство того, что при Владимире в качестве государственного языка пользовались ещё церковнославянским языком (см. §671 и сл.).
