По собственным ощущениям я побелела и покраснела одновременно.
— Как… как вы это себе представляете?
— Что? — он заставил меня отвернуться, и мокрыми руками, прямо из ванны, развязывал на платье шнуровку.
— Каким образом я буду вас мыть, а вы меня возбуждать?
Руки на секунду замерли — Огненный Лорд задумался. А потом продолжил возиться со шнурками.
— Есть пару идей. Принеси мыло, раздевайся и залезай ко мне, — отпустив меня в падающем с плеч платье, он снова погрузился в ванну.
С первой половиной задачи я справилась куда быстрее, чем со второй. Хоть уже и раздевалась в его присутствии. Наконец, медленно, кое-как прикрываясь мочалкой, подошла к ванне.
— Отвернитесь.
Он выгнул бровь.
— С какой стати? Я тебя купил не для того, чтобы отворачиваться.
Я вспыхнула и сжала от злости мочалку так сильно, что та закапала мне на ноги. Ойкнув, отняла ее от себя — мое тело не могло нагревать воду, как Огненное, а холод я не люблю.
— Дай-ка сюда, — не успела опомниться, как Эллиор схватил меня за запястье и одним резким движением выхватил из руки мочалку.
Я осталась без «камуфляжа».
Все еще злая, решила поступить так, как поступают дети, когда хотят спрятаться — решают, что если закрыть глаза, то их и самих не будет видно. Крепко зажмурившись и стараясь не думать о том, как у меня там все… раскрылось, я подняла ногу и шагнула через бортик ванны.
По ощущениям, будто в омут нырнула — только не ледяной, а горячий, как огненная лава…
— Ммм… — протянул Огненный Лорд, сгребая меня в охапку, притягивая к себе и укладывая вдоль своего тела. — Гладенькая…
Его руки действительно скользили по моей коже так, будто были смазаны жиром. Это мыло… догадалась я — он успел их намылить. И… о боже, еще секунда и они скользнут туда, куда их не звали… Впрочем, их никуда не звали.
Я сжала ноги.
— Хм… — Эллиор недовольно нахмурился и сделал еще одну попытку протиснуться. — Если ты хочешь, чтобы я тебя возбудил, придется дать мне доступ.
Кусая губы, я помотала головой.
— Не могу. У меня судорога… от страха.
— Чего ж ты так боишься-то, а? — плеснув водой, его рука поднялась выше и, уже привычная на груди, принялась ласкать и теребить сосок. — В твоем мире ведь свободные нравы… Какая разница, кто лишит тебя девственности — я или какой-нибудь людской мальчишка восемнадцати лет отроду?
