Высокого мужчину сзади не было видно так хорошо, как меня, и я не заметила, как к моей груди подкрались его руки.
— О боже! — я подпрыгнула.
— Не дергайся… — успокоил он меня, придерживая за талию. — Я всего лишь хочу убрать твои волосы назад. Они тебя прячут…
И действительно, убрал мои длинные, спутанные локоны за спину, собирая их в кулак и слегка натягивая.
Лучше с этим, чем с теми… лучше с этим, чем с теми…
Снова закрыв глаза, я повторяла эту мантру частой, сливающейся в одно слово скороговоркой, пытаясь убедить саму себя, и отлично понимая, что на самом деле нет, ни хрена ни лучше.
И то погано, и это — вот так, без любви, даже без страсти отдать свою девственность. Стать чьей-то игрушкой — безвольной рабыней, в любое время дня и ночи обязанной расставлять ноги — по первому свистку и щелчку…
Шумно выдохнув, Эллиор впечатался в мою спину всем своим горячим телом… сдавил меня руками и в одно мгновение всю шею зацеловал — да так жадно, будто только об этом и думал… А руки уже к бедрам лезут, тискают и сминают живот, подбираясь к промежности…
Я вдруг почувствовала слезы на своих щеках. Сразу туда, значит… А что? Он в своем праве. «Я злодеев победил, я тебя освободил… а теперь душа-девица…»
Неожиданно меня шлепнули по заднице.
— Вот еще только рыдающих девственниц у меня не было… — ругаясь сквозь зубы, Лорд Варгос дернул меня за руку и подтащил к ванне. — Залезай и мойся — я нагрел воду. И не реви — трахать тебя не буду, пока сама умолять не начнешь…
Подобрал с пола брошенные перчатки, натянул на руки и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Вода в ванне была не просто горячей — она почти кипела, когда я залезала в нее — все еще всхлипывая и благословляя судьбу, что не позволила мне быть жестко, перед зеркалом, изнасилованной.
Только вот поняла я не сразу, что лезу в кипяток — лишь кода увидела, как вокруг моих ног лопаются один за другим мелкие, белесые пузырьки…
— Ааа! — пулей я выскочила из ванны, ожидая страшных ожогов и боли… Но так и не дождалась — на моей коже ровным счетом ничего не было!
Неужели и в кипятке меня не сварить?!
С опаской я вернулась к ванне. Раз за разом, с благоговейным изумлением засовывала в воду руку, наблюдая за тем, как моя белая кожа… совершенно не меняется, и все, что я чувствую, это легкое, приятное покалывание, и успокаивающее, прогревающее до костей тепло…
— Одуреть можно…
Вытащив руку в последний раз, я вновь перешагнула через высокий, деревянный бортик и уселась на дно ванны, подстелив под попу полотенце — мало ли кого тут еще… купали.
