Конечно, решение этой проблемы подвергалось различным вариациям, которые обусловливались социальным состоянием и уровнем положительного знания данной эпохи. Конкретная чувственная действительность очень часто жестоко мстила такому метафизическому направлению мысли, заставляя так или иначе, в той или иной области природы принять себя как подлинную реальность. А потому фактически нот ни одной метафизической системы, которая выдержала бы этот отрицательный взгляд на чувственно воспринимаемую действительность до его логического конца. Отсюда в конечном результате получался дуализм. Гегель восстал против старой метафизики. Его критика старой метафизики с этой точки зрения сводилась в тому, что старая метафизика в данном главном пункте (в проблеме отношения единства к множеству) исходит из принципа тожества, упрочившегося в формальной логике и сводящегося к неподвижной формуле А = А, единство равно единству, множество равно множеству, бесконечное равно бесконечному, конечное равно конечному; изменчивое есть изменчивое, а постоянное есть постоянное. Отсюда получились три точки зрения: 1) изменчивость существует сама по себе и остается как самодеятельный ряд, а единство само по себе; 2) единство есть подлинная действительность и, следовательно, все изменчивое недействительно; 3) истинная действительность и есть изменчивость. В первом случае мы имеем дуализм, во втором — метафизический идеализм, а в третьем — скептицизм. Преодоление же этого метафизического решения главной проблемы Гегель нашел в принципе диалектического развития. Принцип развития должен дать монистическую систему, в которой формально логическое для старой метафизики противоречие между единством и множеством, сущностью и явлением должно быть преодолено. Преодоление этого метафизического противоречия он видит прежде всего в обнаружении ошибочности старой формальной логики, в критическом отрицании абсолютного тожества и в признании того, что развитие совершается путем противоречия и постоянного снятия его.
Но принцип развития, с точки зрения Гегеля, не может быть осуществлен, если исходит из готовой субстанции. Субстанция сама подвержена становлению и развитию. Она в конце своего развития становится тем, что она есть в действительности. Но с другой стороны, ее конечное завершение заложено в самом ее начале. Она, таким образом, осуществляет заложенную в ней цель, и отсюда следует, что субстанция есть мыслящий субъект. Но, говоря «мыслящий субъект», отнюдь не следует представлять себе индивидуальную личность, бога, как индивидуума, находящегося вне космоса. Субстанция как субъект, у Гегеля, означает мышление, заключающее в себе ряд моментов. Субъективный характер субстанции заключается в том, что субстанция совершает целесообразное движение к самосознанию. Мышление представляется как абсолютная сущность.
