«Устанавливается граница, затем процесс выходит за нее, затем вновь устанавливается граница и т. д. Таким образом мы имеем здесь лишь поверхностную смену, которая всегда пребывает в конечном. Если полагают освободиться от конечного посредством продвижения в таковую бесконечность, то в действительности это есть только освобождение от бегства»[3-10].
Истинная же бесконечность, по Гегелю, есть нечто существенно иное. Бесконечное заключается прежде всего в том, что оно не знает ни начала, ни конца. В этой бесконечности нет отрицания, она чужда каких-либо границ. Эта бесконечность уподобляется окружности, потому что она представляет собой полное неразрывное целое. Каждая точка окружности не может рассматриваться ни как начало, ни как конец или, что то же, является и тем и другим.
Бесконечность уподобляется кругу, потому что чистое бытие, тожественное с абсолютно чистым мышлением, т. о. с мышлением, лишенным всяких определений, не имеет ни начала, ни конца. Исходным пунктом гегелевской философии является поэтому именно это бесконечное.
Философия, следовательно, есть постижение вечного бытия и его движения. Истинная философия тожественна поэтому в конечном счете с абсолютной идеей в ее движении. Согласно этой основной точке зрения, история философии отражает во всех ее моментах движение абсолютной идеи. Первая философская школа (ионийцы), провозглашая своим принципом то или другое вещество (Фалес и Анаксимен) и придавая этому веществу значение всеобщей субстанции, фактически выходит за пределы этого вещества. Например, субстанция Фалеса — вода, которая представляя собой принцип всех вещей, тем самым, как выражается Гегель, переставала быть водой. Речь, следовательно, шла о всеобщем. В дальнейшем своем развитии история философии чем дальше, тем больше освобождается от чувственных определений субстанции, возвышаясь сознательно до чистого бытия. Элейцы уже прямо к непосредственно провозглашают субстанцией чистое бытие, тожественное с мышлением. Несмотря на видимую противоположность идеалистической и материалистической философии, материалист-Демокрит тоже имеет дело с бытием как таковым, хотя бы потому, что его основной принцип — атом есть также предмет чисто мыслительного постижения. Гераклит сосредоточивает все свое философское внимание на становления, т. е. на другой стороне развития абсолютной идеи. В учении пифагорейцев субстанцией объявляются числа, т. е. количества; опять-таки мы видим одну сторону развития той же идеи, хотя; в ее внешнем проявлении. Софисты, отказываясь от признания какой бы то ни было субстанции, делают центром своей мысли субъективное восприятие в области познания я абсолютный релятивизм в области этики, и это тоже есть сторона идеи.
