На звонок колокольчика вышла крепкая румяная пышка в строгом чепце, выслушала пожелания и предложила ткани. У меня глаза разбежались – оказывается, в этом году в моде были оттенки фиолетового и все лиловые ткани скупались центральными мастерскими. Так что на прилавке свободно разлеглась целая радуга, но без фиолетовой полосы!
Я с восторгом выбрала свои любимые зеленые и алые цвета, заодно придумав, как сшить себе платье модного оттенка. На плотную алую шерсть накинули дымку из тончайшего синего газа. В результате платье переливалось оттенками благородного пурпурного цвета, вызывая зависть у местных красавиц.
Пошив нового гардероба, обуви, теплых плащей и накидок занял две недели. Я понемногу обходила адреса, предложенные госпожой Шиарой, знакомилась с людьми, побывала на нескольких тихих вечерах с картами и горячим шоколадом. Моя любезная экономка не учла одно обстоятельство – все ее знакомые были людьми в почтенных летах, так что все развлечения были тихими и зачастую домашними, а мне после деревенской тишины хотелось праздника.
Когда модистка закончила первое модное платье, я решила выйти в театр. Посещение представления не на рыночной площади, а в здании было новинкой. Поговаривали, что его устроил разорившийся барон, спустивший в столице все деньги на кокоток и пиры.
Поскольку я не знала, что принято надевать в театр и делать там, то сначала купила билет сэру Джерису. Он побывал на представлении, узнал все подробности и сказал, что незамужним девицам разрешается посещать представления в среду и пятницу, когда дают скромные и поучительные мелодрамы либо истории из сельской жизни с изобилием пастушков и пастушек. Пастораль меня не интересовала, поучительные истории тоже, а вот посмотреть мелодраму я бы не отказалась.
Вечером, в сопровождении сэра Джериса и горничной я отправилась в театр. Благородным леди полагалось смотреть представление сидя в балкончиках, нависающих над залом. Я оценила предусмотрительность телохранителя, который настоял приехать в театр в коляске и взять с собой Марита. Его разбойных вид отпугивал карманников и просто наглых воришек, которые сновали у входя в театр.
Вся площадь перед зданием была запружена колясками, портшезами и просто зеваками. Горели факелы, опасно раскачивались масляные фонари, прикрепленные к оглоблям, свистели кнуты, слышалась ругань кучеров и визг дам. Театр оказался на диво популярным действом!
Когда утомленная и слегка помятая я все же попала внутрь, то была просто очарована! Огромное количество свечей горело на подсвечниках вдоль стен и на потолке. Всюду была резьба и позолота, сверкающие украшения зрителей и много-много фиолетового цвета! Камзолы, блио, плащи и накидки, головные покрывала и ленты в косах – все мерцало, переливалось и горело оттенками лилового.
