Благодаря таким переменам в жизни, через год я вытянулась как былинка. Воспитательница только вздыхала в очередной раз выпуская подол. Правда, в отличие от некоторых девочек, уже округлившихся в положенных местах, я оставалась тощей и плоской, зато волосы, словно желая подчеркнуть мою хлипкую шею, отросли к пятнадцати годам до самых пят и оттягивали голову назад, словно к затылку была привязана гиря.
Наставники убеждали меня, что моя внешность не принесет мне выгодного брака, а потому стоит приналечь на знания и умения, чтобы стать со временем хорошей швеей, вышивальщицей или экономкой. Посиделки в рукодельной комнате меня не привлекали. Иглы ломались, нитки путались, бусины норовили закатиться под шкаф, поэтому я предпочитала книги. Читала все подряд – историю, географию, экономику…
Заметив у меня на коленях книгу за обедом, граф поинтересовался и с удивлением обнаружил том научного трактата из своей собственной библиотеки.
Заинтересовавшись, он начал посещать занятия и лично экзаменовать воспитанниц. Придя к каким-то выводам, владелец замка разделил нас на группы. Пять самых искусных вышивальщиц переехали в швейную комнату. Две отправились на помощь садовнику. Три на кухню и одна, самая аккуратная поступила в помощницы к экономке.
Я вместе с двумя самыми сообразительными девушками осталась в ученическом классе. Мы поочередно посещали швейную, огород и кухню, проверяли записи вместе с экономкой и продолжали читать, писать и считать.
Потом нас стали приглашать на отчет экономки и дворецкого, выдачу слугам провианта и формы. Тетушка его светлости, которая вела хозяйство в его отсутствие начала водить меня по кладовым, учить разбираться в качестве еды и воска, выбирать полотно и крученый шелк.
К шестнадцати годам моя голова была набита знаниями, как огурец семенами. И тут случилось это. Стражник, несший целую стопку щитов, споткнулся и уронил один из них мне на ногу. Я заплакала. От боли, от обиды, а еще от того, что с утра немилосердно тянуло живот и это означало, что следующие два дня мне лучше не выходить из спальни. Слезы покатились крупные и частые, но ко всеобщему изумлению и ужасу, вместо обычных соленых капель из моих глаз на пол посыпались жемчужины!
Через час об этом узнал весь замок. Слуги судачили, качали головами и приговаривали, что меня украдут. Остальные воспитанницы лезли с любопытными вопросами и даже щипались, чтобы поймать жемчужинку для брошки. Моя жизнь превратилась в ад. Я спряталась в учебной комнате, но даже золотарь нашел повод, чтобы заглянуть ко мне и увидеть «девицу, рыдающую жемчугом».
