В горе граф выстроил для тела своей жены дивной красоты склеп. Но не мог видеть ребенка, ставшего причиной ее гибели. Борясь с собой, он отдал сына кормилицам. Потом отправил пожить к родственникам жены, затем в престижную военную школу. Поговаривали, что наследник никогда не бывал в родном доме и, даже его портрета нет в замковой галерее. Мне всегда было жаль неизвестного мне владельца замка, ведь я знала, что значит потерять любимых.
Однажды, когда мне исполнилось десять лет, я столкнулась с графом в саду. Он очень удивился, увидев чумазое создание на ветке узловатой яблони. Уговорил спуститься, узнал, как меня зовут и, что я делаю в его замке, а потом нас постигли большие перемены.
Воспитанницы старшего возраста были переведены в большую удобную комнату в главной башне. Все получили в подарок по новому яркому платью, книгу и мешочек с набором для рукоделия. Младшим детям были взяты няньки. Прежних воспитателей выгнали. Мальчишек поселили в казарме, выдали учебное оружие и книги по строительству крепостей, тактике и охоте. Кормить нас тоже стали лучше, а еще наняли учителей, которые теперь целыми днями учили нас танцам, этикету, истории, географии и многому другому. Особое внимание для девочек уделялось геральдике, ведению хозяйства и иностранным языкам.
Оказалось, что приют, как и «графские корзины» были задуманы графиней, но в своей тоске правитель края забросил ее любимое дело. Теперь, раскаявшись, он с новыми силами взялся не только за приют, но и за графство, и за сам замок.
Благодаря стряхнувшему хандру владельцу земель, графство начало расцветать.
Сам лорд Этуш много времени проводил в разъездах, а в замке работал с письмами и бумагами порой до глубокой ночи. Но все же раз в неделю, он непременно приезжал в замок, посещал склеп жены, а потом устраивал для своих подданных свободный вечер.
Если в замке случался менестрель, он играл и пел, стараясь заработать драгоценную безделушку или пригоршню монет, если же никого не было, выходили девушки из приюта. Пели, танцевали, иногда ставили короткие сценки или живые картины, плавно перетекающие одна в другую.
В такие вечера граф казался счастливым. В его тронутых сединой волосах поблескивал графский обруч, украшенный девятью зубцами. На каждом зубце красовалась некрупная, сияющая жемчужина. Лазоревая мантия прикрывала его худую фигуру, согревая ноющие от усталости ноги. Мы очень любили графа, восторженной детской любовью, а он отечески улыбался, глядя на наши выступления, и не забывал награждать наши старания пряниками.
