— В клубе? — нахмурился Лукрецкий. — Ночном клубе? И, давай, все-таки перейдет на «Ты»,
— кивнула. Клиентам дозволялось многое, естественно, в рамках разумного. Но этот клиент был какой-то очень дотошный.
— Стриптиз-клубе.
— О-о, — кажется, мне удалось шокировать господина Лукрецкого, а ведь он еще не знал особенности моей работы. Захотелось рассмеяться. — Как только тебе муж позволил?! — возмутился он и сильно встряхнул.
— Э-э?!
— Извини, — буркнул. Меня мгновенно отпустили. — Пойдем, выпьем этот чертов кофе. Расскажешь, как тебя угораздило стать стриптизершей. Ты нуждаешься? Лучше скажи, что ты нуждаешься, чем, что тебе нравится трясти голыми сиськами перед похотливыми мудаками, — Лукрецкому удалось меня ошарашить такой странной отповедью. Ему какое дело, чем я зарабатываю? Хоть в порнофильмах снимаюсь… Или не хочет портить себе реноме, женившись на девушке с такими сомнительными родственниками?
— Демьян, Вы, забываетесь, — подчеркнуто вежливо осадила мужчину. Плевать на деньги, унижать себя не позволяла никому. Развернулась, чтобы отправиться на парковку, когда вспомнила, что Лукрецкий нес мою спортивную сумку. — Отдайте, — потянулась к сумке. Наши руки соприкоснулись и между нами, будто бы, разряд электрического тока прошел. Не совсем удачное сравнение, но тело среагировало на мужчину однозначно. Прошлый раз, когда любовник сестры вытащил меня из бассейна и потом держал на руках, произошло почти тоже самое. Глупо было отрицать, похоже, Лукрецкий вызывал у меня желание определенного характера. Интерес к этому мужчине списывать на что-то другое с каждым мгновением становилось все труднее, как, впрочем, и обманывать себя. Заинтересовал он меня именно как мужчина. Впечатлил с первого взгляда.
— Успокойся, Влада. Просто скажи, что я ошибся, и ты работаешь, например, официанткой.
— Администратором, — буркнула, осознавая, что Лукрецкий не просто перехватил мою руку своей, а еще и поглаживал большим пальцем. — Отдайте, пожалуйста, — вырывать руку не хотелось. Неправильно вела себя, но не удержалась, задержав собственную ладонь в чужой руке еще на несколько долгих секунд.
— Извини еще раз, Влада, — мягко произнес мужчина. В его голосе появились вкрадчивые нотки. — Просто для меня неприемлемо, когда девушка должна поступаться своими принципами ради денег, — это скрытая реклама самого себя? Он намекал на то, что занимался благотворительностью и спасал дур, которые не могли заработать себе на жизнь ничем иным, кроме как собственным телом?
