.
Тесное общение Горького в период 1906 – 1909 годов с Богдановым и Луначарским, увлечение их идеями серьезно сказалось на его творчестве этого времени, и прежде всего на повести «Исповедь», написанной в духе богостроительства[124].
Что привлекало Горького в философии Богданова? В первую очередь сам принцип эмпириомонизма как «философии коллективизма», нерасторжимого единства человека и среды. А в произведениях Луначарского ему импонировало обожествление способности человека к творчеству. И не случайно в повести «Исповедь» носителем «новой» религии оказывался народ-богостроитель.
Позднее, в 1927 году, Горький вспоминал: «Когда-то, в эпоху мрачной реакции 1907 – 1910 годов, я назвал его (героя своего творчества. – А.В.) „богостроителем“, вложив в это слово тот смысл, что человек сам в себе и на земле создает и воплощает способность творить чудеса справедливости, красоты и все прочие чудеса, которыми идеалисты наделяют силу, якобы существующую вне человека. Трудом своим человек убеждается, что вне его разума и воли нет никаких чудесных сил, кроме стихийных сил природы, которыми он должен овладеть для того, чтобы они, служа его разуму и воле, облегчили его труд и жизнь»[125].
Горький закончил работу над «Исповедью» в начале апреля 1908 года и рукопись направил для издания К.П. Пятницкому. В письме к нему от 17 апреля Горький писал: «Я имею основание думать, что… моей „Исповедью“ реализм, которому служило „Знание“, становится на новый путь, оживляется и приобретает новые силы, новое освещение»[126].
Вскоре «Исповедь» Горького была издана в XXIII сборнике «Знания». И вовсе не реализм выиграл от ее опубликования, а напротив, она способствовала развитию религиозных настроений. В. Брюсов, журнал которого «Весы» в начале века не раз выступал с острой критикой «знаньевцев», в августе 1908 года писал из Неаполя Горькому: «…последнее ваше произведение, „Исповедь“, доставило мне много счастливых минут. Благодарю вас за него»[127].
Ленин с большим огорчением встретил появление из-под пера любимого им писателя богостроительской повести, но открыто ему об этом до поры до времени не говорил, о чем свидетельствует письмо Горькому от 22 ноября 1910 года: «…совсем было написал Вам огорченное письмо об „Исповеди“, но не послал его из-за начавшегося… раскола с махистами…» (48, 4).
Находясь под сильным влиянием Богданова и Луначарского, Горький в письме Пятницкому в мае 1908 года писал: «Мне кажется, что на „Знании“ лежит задача неуклонного служения тем принципам, коим оно служило до сей поры. Эти принципы я понимаю как демократизм, позитивизм. Чем более вижу и думаю, читаю и вижу, тем более укрепляюсь в мысли, что победит мерзость жизни, облагородит человека не греза, не мечта, а – опыт; накопление опыта, его стройная организация. Меня одолевают, может быть, наивные и смешные мысли, но – я все более увлекаюсь ими. Мне кажется, например, что мысль – вид материи или, вернее, один из видов эманации материи. Что мысль и воля – едино суть. Я делаю отсюда выводы – удивительные, не забывая о том, что они, опять-таки, могут показаться смешными»
