.
Ленин писал впоследствии Горькому, что, прочитав летом 1906 года третий выпуск «Эмпириомонизма» Богданова, «озлился и взбесился необычайно: для меня еще яснее стало, что он идет архиневерным путем, не марксистским» (47, 142). Прочитав эту книгу, Ленин сразу же написал «объяснение в любви» Богданову – «письмецо по философии в размере трех тетрадок» с анализом его воззрений. «Выяснял я там ему, что я, конечно, рядовой марксист в философии, но что именно его ясные, популярные, превосходно написанные работы убеждают меня окончательно в его неправоте по существу и в правоте Плеханова. Сии тетрадочки показал я некоторым друзьям (Луначарскому в том числе) и подумывал было напечатать под заглавием: „Заметки рядового марксиста о философии“, но не собрался» (47, 142).
Кстати говоря, именно в это время начинают все серьезнее выявляться и некоторые признаки серьезного отхода Богданова от ленинской политической линии в революции, что было связано с его философским субъективизмом. Его «бойкотизм», его сектантская тактика все более выявляли свои отрицательные черты. Летом 1906 года в местечке Куоккала между Лениным и Богдановым имели место серьезные споры по вопросу об отношении фракции большевиков к Государственной думе.
Таким образом, эмпириомонизм Богданова начал обнаруживать и свои практические ошибочные следствия, выражавшиеся в недооценке легальных форм политической борьбы, в так называемом бойкотизме и отзовизме. А.В. Луначарский отмечал впоследствии в статье-некрологе «А.А. Богданов», что «типичнейшей чертой богдановского ума» было «почти фанатичное желание свести великое многообразие бытия к постоянно повторяющимся разновидностям немногих основных законов» и этот свойственный мышлению Богданова схематизм прямо сказался на его политической позиции. «Пока исторические пути связывали Богданова с Лениным, он был его поклонником и незаменимым помощником, но когда поражение революции 1905 года привело каждого из них к разным выводам, началась и стихийно выросла борьба. Огромным преимуществом Ленина, вообще обладавшего еще значительно большими, истинно-гениальными силами, было чутье жизни. За убедительностью своих схем Богданов гораздо меньше чувствовал пульс действительности»[94].
Однако в 1906 году «блок» между Лениным и Богдановым еще продолжал иметь место. Ленин сохранял надежду на преодоление разногласий с Богдановым.
Вместе с тем Ленина все больше начинают занимать философские проблемы. Еще в конце 1905 года в беседе со студентами Электротехнического института он затрагивает и проблемы марксистской философии
