Катарина не знала, что ответить. Она просто кивнула, до конца не понимая, в чём будет заключаться его участие. Они обменялись контактами, расплатились и вышли на улицу. Стемнело, шёл снег, кружась, и паря над головами. Он предложил подвезти, галантно придержав дверь машины. Водитель он был неосторожный, всю дорогу перехватывало дух от резких поворотов и периодических попаданий в колею.
— Встретимся завтра? — спросил он, остановившись у входа.
— Хорошо. Правда я не знаю, надолго ли здесь останусь.
— Надеюсь, что навсегда. Ты не читала письмо, правда? — она чуть не подпрыгнула на месте. «Про письмо то я и забыла». — Ничего. Есть время. А потом, разве не хочешь посмотреть на свой дом? Думаю, в Москву ты вернёшься нескоро. Доброй ночи Кэти, — поцеловал в щёку, приятно коснувшись щетиной, от него пахло сладостями.
— Доброй ночи Габи, — пролепетала она, выходя из машины.
Она спотыкнулась на пороге, чертыхаясь из-за неуклюжести, ведь он, конечно же, это видел. Ещё долго в голове звучал грубый, но ласковый голос. Почему-то даже нравилось, как он её называет, несмотря на пунктик сокращения имени. Он мог бы звать её даже никем, и она была бы этому несказанно рада. Ноги подгибались, мысли путались, руки отказывались слушаться. Таких сильных эмоций не испытывала с момента спасения бывшим супругом. «А ведь это тоже было зимой». Любимое время года являлось значительным во всех смыслах этого слова. Некий переломный момент жизни произошёл именно тогда. «Быть может, происходит снова прямо сейчас». Она увлеклась и буквально наткнулась на отца, ожидавшего в кухне.
— Ты пропустила ужин, — донёсся исподлобья строгий голос.
— Я встретила мистера Балмера в городе, мы посидели в кафе. Что-то случилось? — растерянно прошептала она и шагнула назад.
— Нет. Нет. Всё в порядке. Завтра сюда приедет моя семья. Хотел попросить тебя кое о чём, — заметила, что он как-то странно сидит, немного завалившись набок, а после почувствовала неприятный запах виски.
«Ещё никогда я не видела тебя таким. И когда ты только начал пить?». Он усмехнулся, пытаясь выпрямиться.
— Не осуждай… Я устал… Мой брат отказался от меня. Мать, выгнавшая из дома, раскаялась в завещании… Мир встал с ног на голову! — речь была нечёткой, отвращение промелькнуло у неё на лице, она терпеть не могла пьяных людей.
— Ничего. Я понимаю. Постараюсь быть как можно вежливее с ними. Спокойной ночи, — немного резко сказала она, и, развернувшись, зашагала прочь.
